Эдуард Багрицкий

О барабанщики предместий, Стучите детскою рукой По коже гулкой. Голос мести Вы носите перед

Романс карпу Закованный в бронзу с боков, Он плыл в темноте колен, Мигая в

Сквозь сумерки — Судороги перепелов. От сумерек Степь неприкаянней, А к берегу движется переполох,

От крутоседлой конницы татарской Упрямый дух кумыса и конины Смолой потек по городам и

Шли дни и годы неизменно В огне желаний и скорбен, И занавес взлетел —

1. Отъезд Да совершится! По ложбинам в ржавой Сырой траве еще не сгнили трупы

почти наверняка тунгусский метеорит содержит около 20 000 000 тонн железа и около 20

Бастилия! Ты рушишься камнями, Ты падаешь перед народом ниц… Кружится дым! Густое свищет пламя,

Огромною полночью небо полно, И старое не говорит вдохновенье, Я настежь распахиваю окно В

Он мертвым пал. Моей рукой Водила дикая отвага. Ты не заштопаешь иглой Прореху, сделанную

Озверевший зубр в блестящем цилиндре я Ты медленно поводишь остеклевшими глазами На трубы, ловящие,

Зачем читаешь ты страницы Унылых, плачущих газет? Там утки и иные птицы В тебя

По кустам, по каменистым глыбам Нет пути — и сумерки черней… Дикие костры взлетают

Из-за Днестра, из-за воды гулливой, Знакомый чад, чабаний разговор; Цветут сады и яблоней и

Темною волей судьбины (Взгляд ее мрачен и слеп) Остановились машины, Высохшим сделался хлеб… Дымные

Сияющий иней покрыл тайгу, И в пламени спит тайга… Собаки бегут под таежный гул

Гудела земля от мороза и вьюг, Корявые сосны скрипели, По мерзлым окопам с востока

На Колчака! И по тайге бессонной, На ощупь, спотыкаясь и кляня, Бредем туда, где

Ещё не умолк пересвист гранат — Не стаял в лугах туман, Убитый еще не

Когда наскучат ей лукавые новеллы И надоест лежать в плетеных гамаках, Она приходит в

Весеннее солнце дробится в глазах, В канавы ныряет и зайчиком пляшет. На Трубную выйдешь

Кремлевская стена, не ты ль взошла Зубчатою вершиною в туманы, Где солнце, купола, колокола,

Я пел об арбузах и о голубях, О битвах, убийствах, о дальних путях, Я

Окончен путь тревожный и упорный, Штыки сияют, и полощет флаг, Гудит земля своей утробой

Движением несмелым Ночь кутает комнату пряжей, В окне потускнелом Мелькают огни экипажей… И вот

По рыбам, по звездам Проносит шаланду: Три грека в Одессу Везут контрабанду. На правом

I …По откосам виноградник Хлопочет листвою, Где бежит Панько из Балты Дорогою степною. Опанасе,

Надтреснутых гитар так дребезжащи звуки, Охрипшая труба закашляла в туман, И бьют костлявые безжалостные

Там, где выступ холодный и серый Водопадом свергается вниз, Я кричу у безмолвной пещеры:

Кончается. Окончен. Отгудел Тяжелый год. По взморьям, лукоморьям, По городам, лесам и плоскогорьям Последний

На грязном небе выбиты лучами Зеленые буквы: «Шоколад и какао», И автомобили, как коты

Я слишком слаб, чтоб латы боевые Иль медный шлем надеть! Но я пройду По

Встает зеленый пар над синевой зыбей, И небо вдалеке прозрачно голубое… И месяц, опьянев

О Полдень, ты идешь в мучительной тоске Благословить огнем те берега пустые, Где лодки

В серой треуголке, юркий и маленький, В синей шинели с продранными локтями,- Он надевал

Еще не смолкли рокоты громов, И пушечные не остыли дула, Но диким зноем с

Я в него влюблена, А он любит каких-то соловьев… Он не знает, что не

Смерть пионерки Грозою освеженный, Подрагивает лист. Ах, пеночки зеленой Двухоборотный свист! Валя, Валентина, Что

Над дикой и песчаной шириною, Из влажных недр сырой и горькой мглы Приходит ветер

О кофе сладостный и ты, миндаль сухой! На белых столиках расставленные чашки… Клетчатая доска

На смерть Т. Малиновского Плавится мозолистой рукою Трудовая, крепкая страна. Каждый шаг еще берется

(Томас Гуд) От песен, от скользкого пота — В глазах растекается мгла. Работай, работай,

Фарфоровые коровы недаром мычали, Шерстяной попугай недаром о клетку бился, — В темном уголке,

Улов окончен. Баламутом сбита В серебряную груду скумбрия. Шаланда легкой осыпью покрыта, И на

Шумные плещут валы В берег песчаный и звонкий. Ветер проносится злой, Дикие чайки кричат…

Нездешняя тишь проплыла на закат, Над скалами, над ледоколом. Гористые льды неоглядно лежат Пустынным

На воле — в лазури нежной Прохладный день онемел… Судьба — Чтоб станок прилежный

Вспомним о Черном Джеке, О корабельном коке, О его ложке длинной, О белом колпаке.

Ультрамариновое небо, От бурь вспотевшая земля, И развернулись желчью хлеба Шахматною доской поля. Кто,

С военных полей не уплыл туман, Не смолк пересвист гранат… Поверженный помнит еще Седан

Раскуренный дочиста коробок, Окурки под лампою шаткой… Он гость — я хозяин. Плывет в