Красная Армия

Окончен путь тревожный и упорный,

Штыки сияют, и полощет флаг,

Гудит земля своей утробой черной,

Тяжеловесный отражая шаг.

Верховного припомним адмирала.

Он шел, как голод, мор или потоп.

Где властелин? Его подстерегала

Лишь пуля, всаженная в лысый лоб.

Еще летят сквозь ночь и воздух сонный

Через овраги, через мертвый шлях

Те воины, которых вел Буденный, —

В крылатых бурках, с шашками в руках.

Жары страшиться нам или сугроба?

Бойцы в седле.

Тревога. И ведет

Нас коренастый и упрямый Жлоба

Кудлатой тенью на врага вперед.

Кубанка сбита набекрень, и дрожью

Порхает легкий ветер по глазам.

Куда идти? Какое бездорожье

Раскинулось по весям и лесам!

И помнится: взлетая, упадали

Снаряды в шпалы, на гудящий путь,

Поляки голубые наступали —

Штык со штыком и с крепкой грудью грудь.

Они под Фастовом, во тьме суровой,

Винтовки заряжали. А вдали,

За полотном, сквозь мрак и гай сосновый

Уже буденновцы летят в пыли.

Идет пехота тяжким гулом грома,

Солдатский шаг гремит в чужих полях,

На таратайках едут военкомы,

И командиры мчатся на конях.

И трубный возглас двигает сраженье —

И знамена, и пушки, и полки.

Прицел. Еще. И воющею тенью

Летит снаряд, и звякают штыки.

И помнится: расплавленною лавой

В безудержной атаке штыковой

Мы лагерь наш разбили под Варшавой,

Мы встали на границе роковой.

Не справиться с красноармейской славой,

Она — как ветер, веющий в степях.

За Каспием сверкает флаг кровавый —

На желтых энзелийских берегах.

Окончен путь тревожный и упорный,

Штыки сияют, и полощет флаг,

Гудит земля своей утробой черной,

Тяжеловесный отражая шаг.