Яков Полонский

Ответ на стихи его: «Полонский! суждено опять судьбою злою…» Как, ты грустишь? — помилуй

Читано автором в Москве, в день открытия памятника Пушкину, в I заседании Общества Любителей

Ах, как у нас хорошо на балконе, мой милый! смотри — Озеро светит внизу,

Уходишь ты, — прощай, прощай, Беспутный год, бездушный год! Иди во тьму и не

(Посв. пам. Ел. П….й) Когда, держась за ручку гроба, Мой друг! в могилу я

Я за прозу берусь, я за вирши берусь И забвенья реки не боюсь, не

Блажен озлобленный поэт, Будь он хоть нравственный калека, Ему венцы, ему привет Детей озлобленного

Без песен и слез, в духоте городской, Роптать и молиться не смея, Живу я

Что, если на любовь последнюю твою Она любовью первою ответит И, как дитя, произнесет:

Чтобы песня моя разлилась как поток, Ясной зорьки она дожидается: Пусть не темная ночь,

Помню, где-то в ночь с проливным дождем Я бродил и дрог под чужим окном;

Когда я был совсем дитя, На палочке скакал я; Тогда героем не шутя Себя

(Мотив из признаний Ады Кристен) Пусть по воле судеб я рассталась с тобой, —

Мне не дал Бог бича сатиры: Моя душевная гроза Едва слышна в аккордах лиры

Для сердца нежного и любящего страстно ‎Те поцелуи слаще всех наград, Что с милых

Если б смерть была мне мать родная, Как больное, жалкое дитя, На ее груди

Нет, не забуду я тот ранний огонек, Который мы зажгли на первом перевале, В

‎Вот, Гитана идёт по базару ‎И несёт за плечом, — за плечом, ‎Позолоченным солнца

Глаза и ум, и вся блестишь ты, Невзгод житейских далека… И молча взорам говоришь

Вижу, как тяжек мой путь, Как бесполезен мой повод! Кони натужили грудь, Солнце печет,

Вчера грузинку ты увидел в первый раз На кровле, устланной коврами, Она была в

Грузинская ночь — я твоим упиваюсь дыханьем! Мне гак хорошо здесь под этим прохладным

(Фантазия) (Посв. М. Ф. Штакеншнейдер) Там, под лаврами, на юге — Странник бедный —

Когда, заботами иль злобой дня волнуем, На твой горячий поцелуй Не отвечаю я таким

(Русская идиллия) Там, в желтеющем просторе Колыхающихся нив, Где в саду румяной сливы Золотой

И любя, и злясь от колыбели, Слез немало в жизни пролил я; Где ж

Когда мне в сердце бьёт, звеня, как меч тяжёлый, Твой жёсткий, беспощадный стих, С

Благословенный край — пленительный предел! Там лавры зыблются… А. Пушкин Невесела ты, родная картина!..

И в праздности горе, и горе в труде… Откликнитесь, где вы, счастливые, где? Довольные,

Я помню, как детьми, с румяными щеками, По снегу хрупкому мы бегали с тобой

«The night has a thousand eyes» [1] Ночь смотрит тысячами глаз, А день глядит

Я погибал — Мой злобный гений Торжествовал. Полежаев И я сын времени, и я

Кто поневоле оторвал От сердца с болью нестерпимой Любимых дум предмет любимый, Кто постепенно

Гром и шум. Корабль качает; Море темное кипит; Ветер парус обрывает И в снастях

Князю Д. А. Чавчавадзе, брату Н. А. Грибоедовой. Я знаю, там, за вашими горами,

Отрывок из восточной повести 1 Какая ночь — не ночь, а рай! Ночные звёзды

Уж осень! кажется, давно ли Цветущим ландышем дремучий пахнул лес, И реки, как моря,

(Посв. памяти А. Ф. Гильфердинга[1]). I. В расписных санях, ковром покрытых, ‎Нараспашку, в бурке

У неё, как у гитаны, Взгляд как молния блестит; Как у польской резвой панны,

Когда б любовь твоя мне спутницей была, О, может быть, в огне твоих объятий

Когда в наш темный сад вошла ты привиденьем, Бледна, взволнована, и жалобой звучал Твой

Когда я был в неволе, Я помню, голос мой Пел о любви, о славе,

Когда я слышу твой певучий голосок, Дитя, мне кажется, залётный ветерок Несёт ко мне

Здесь Берлиоз!.. я видел сам Его жидовско-римский профиль И думал: что-то скажет нам Сей

Корабль пошел навстречу темной ночи… Я лег на палубу с открытой головой; Грустя, в

Я, двух корабликов хозяин с юных дней, Стал снаряжать их в путь: один кораблик

Не сотвори себе кумира; Но, верный сердцу одному, Я был готов все блага мира

Шутка в виде поэмы ПЕСНЬ 1 Не сверчка-нахала, что скрипит у печек, Я пою:

Господа! я нынче все бранить готов — Я не в духе — и не

Любил я тихий свет лампады золотой, Благоговейное вокруг нее молчанье, И, тайного исполнен ожиданья,

Любви не боялась ты, сердцем созревшая рано: Поверила ей, отдалась — и грустишь одиноко…