Аделаида Герцык

Как жить, когда восторги славы Зардели золотом старинным, И милостный, имущий державу Проснулся в

Какая радость снять оковы Сомнений, робости, забот! Вокруг — пустынно и сурово, — Кто

Он первый подал знак. Еще дразня, Томились мы надеждой и безвольем И уз не

Каждый день я душу в поле высылаю На простор широкий, в золотые дали, Ты

Ключи утонули в море — От жизни, от прежних лет… В море — вода

Когда-то любила и книги (блаженные годы и миги!), Они были ближе людей В сафьяновой,

Когда я умру — ты придешь проститься, Мертвым нельзя отказать — На умершие, стихшие

Кто неутоленный Ищет, просит встречи? О как хорош мой вечер — Безымянный, бездонный вечер!

Кто первый обмолвился словом, Сказал: «Ты поэт»? Увел от пути земного Звездам вослед. Отравлен

Личины спали предо мной, В себе замкнулся пламень сжатый; И только стонет речь глашатай,

Лишь дать зарок последний, тайный И жить спокойно на виду. Что мне до горести

Слетайте, листья — огни осенние! ……………………. Вздымайте к небу свои моления, Венчайте гибель своей

Да лобзает он меня Лобзанием уст своих. Песнь песней Любовью ранена, моля пощады,- Переступила

«Что же, в тоске бескрайной Нашла ты разгадку чуду, Или по-прежнему тайна Нас окружает

Предчувствие вяч. Иванова Меня спросили: Зачем живу я? Какой-то клад Здесь стерегу я. Где

Мерцает осень лилово-мглистая И влажно льнет к земле родимой, Горит любовь непобедимо Янтарно-чистая. Осенний

Млеют сосны красные Под струей закатною, Благовест разносится Песней благодатною. Белая монашенка У окна

Мне блаженно мое незнание. Среди мудрых иду не спеша, И призывные их касания Отстраняет

Твоя судьба, твой тайный лик Зовут тебя в иные страны, Ни бездорожье, ни туманы

Мне нечего больше отдать. Вся юность души и желанья, И смех — были первою

Моя осень с листьями пестрыми Завершит без меня свой круг. Уж не выйду за

Вере Мы на солнце смотрели с кургана Из-за сосен, что нас обступили, Км колонны

На лужайке, раскинув руки, Лежу. Блаженная лень. Догорают слова разлуки… Сегодня троицын день. Я

На моей могиле цветы не растут, Под моим окном соловьи не поют. И курган

(экспромт) Я на званый пир позвана, Гости брагу пьют. Я, наверно, им не равна,

(an frau rat und beitina) Я уж стара, и тебе не обидно, резвушка, Будет

Над миром тайна и в сердце тайна, А здесь — пустынный и мглистый сон.

Не смерть ли здесь прошла сновидением, Повеяв в душу осенней страдой, Сложив костер могильного

Не всегда будет имя все то же — Мне другое дадут потом. Полнозвучней, сильнее,

Не входи — я жду другого, Не веди приветной речи, Я готовлюсь к новой

Не вы — а я люблю! Не вы — а я богата… Для вас

Не зажигай свечи в ночи, Она потушит Тот светлый блик, что как родник Объемлет

Вечереет, и белый покров Там, за лесом, встает в полусне. Нет прозрений и вещих

Ничего, что мы забыли божии Сады и не поливаем их? Отмирают день за днем

Никому не нужна ты В этой жизни проклятой! Близким и дальним — В тягость

А душа поет, поет, Вопреки всему, в боевом дыму. Словно прах, стряхнет непосильный гнет

Ночью глухой, бессонною, Беззащитно молитвы лепеча, В жребий чужой влюбленная — Я сгораю, как

Лунная дорожка Светит еле-еле. На моей постели Посиди немножко. Стали без пощады и земля,

О, этот зал старинный в канашове! Встает картин забытых рой, И приближается былое Неслышной

О, не дай погаснуть Тому, что зажглось! Что зажглось — дыханьем Прожги насквозь! Среди

Там, где руды холмы Закрыли дали,— Давно сложили мы Свои печали. Нить путеводная Сорвалась

На появление «cоr ardens»[1] и «rоsаrium»[2] Одна любовь над пламенною схимой Могла воздвигнуть этот

Одной рукой глаза мои накрыл, Другую мне на сердце положил, Дрожащее, как пойманная птица,

«Он был молод и жил среди нас…» Памяти бориса шульги. Посвящ. Другу умершего, адриану

Он мне позволил не ведать тайное И жить не помня, не жалея, Сказал: пой

Он здесь, но я его не слышу, От сердца лик его сокрыт, Мне в

С. Щ. Она пришла и ушла из моей жизни. И я по-прежнему добр и

Посв. М.Н.А-д Она прошла с лицом потемнелым, Как будто спалил его зимний холод, Прошла,

Опять, я знаю, возникнут все те же Скудные, неумелые слова, Только звучать они будут

Посв. Е.г. Опять в тканях белых, жертвенных Беззвучно влачишь прекрасную грусть свою, Опять в

Мати, моя мати, Пречистая мати! Смерть тихогласная, Тихоокая смерть! Тяжко, тяжко нынче Твою волю