Сирокко, ветер невеселый, Всё вымел начисто во мне. Теперь мне шел бы череп голый
Надпись к силуэту От крыши до крыши протянут канат. Легко и спокойно идет акробат.
На спичечной коробке — Смотри-ка — славный вид: Кораблик трехмачтовый Не двигаясь бежит. Не
«На Лая лаем лай! На Лая лаем лаял… То пес, то лютый пес! Поспел,
Над полями, лесами, болотами, Над изгибами северных рек, Ты проносишься плавными взлетами, Небожитель —
Бредем в молчании суровом. Сырая ночь, пустая мгла, И вдруг — с каким певучим
Мне невозможно быть собой, Мне хочется сойти с ума, Когда с беременной женой Идет
Сижу, освещаемый сверху, Я в комнате круглой моей. Смотрю в штукатурное небо На солнце
Всю неделю над мелкой поживой Задыхаться, тощать и дрожать, По субботам с женой некрасивой,
Да, я бежал, как трус, к порогу Хлои стройной, Внимая брань друзей и персов
Здесь даль видна в просторной раме: За речкой луг, за лугом лес. Здесь ливни
Грустный вечер и светлое небо, В кольце тумана блестящий шар. Темные воды — двойное
Что ж? От озноба и простуды — Горячий грог или коньяк. Здесь музыка, и
Ты показала мне без слов, Как вышел хорошо и чисто Тобою проведенный шов По
Басня На пуп откупщика усевшись горделиво, Блоха сказала горлинке: «Гляди: Могу скакнуть отсюдова красиво
Большие флаги над эстрадой, Сидят пожарные, трубя. Закрой глаза и падай, падай, Как навзничь
Брента, рыжая речонка! Сколько раз тебя воспели, Сколько раз к тебе летели Вдохновенные мечты
Огни да блестки на снегу. Исчерканный сверкает лед. За ней, за резвою, бегу, Ее
Буря! Ты армады гонишь По разгневанным водам, Тучи вьешь и мачты клонишь, Прах подъемлешь
Прочь — парус, в щепы — руль, рев вод и вихря визг; Людей тревожный
Было на улице полутемно. Стукнуло где-то под крышей окно. Свет промелькнул, занавеска взвилась, Быстрая
Мирза говорит: «Трепещет мусульман, стопы твои лобзая. На крымском корабле ты — мачта, Чатырдаг!
Черные тучи проносятся мимо Сел, нив, рощ. Вот потемнело и пыль закрутилась, – Гром,
Мы какие-то четыре звездочки, и, как их ни сложи, все выходит хорошо. Наталья Алексеевна
Я до тебя не добреду, Цветок нетленный, цвет мой милый, Я развожу костер в
Уродики, уродища, уроды Весь день озерные мутили воды. Теперь над озером ненастье, мрак, В
1 Был мой отец шестипалым. По ткани, натянутой туго, Бруни его обучал мягкою кистью
Горячий ветер, злой и лживый. Дыханье пыльной духоты. К чему, душа, твои порывы? Куда
I Новый дом у Иордана, В нем кузнец — и неустанно Он мехами дышет.
Здесь домик был. Недавно разобрали Верх на дрова. Лишь каменного низа Остался грубый остов.
От скуки скромно вывожу крючочки По гладкой, белой, по пустой бумаге: Круги, штрихи, потом
Что сердце? Лань. А ты стрелок, царевна. Но мне не пасть от полудетских рук,
Достигнуть! Достигнуть! Дойти до конца, — Стоять на последней ступени, И снова стремиться, и
Доволен я своей судьбой. Всё – явь, мне ничего не снится. Лесок сосновый, молодой;
Я рад всему: что город вымок, Что крыши, пыльные вчера, Сегодня, ясным шелком лоснясь,
Друзья, друзья! Быть может, скоро — И не во сне, а на яву —
Душа моя — как полная луна: Холодная и ясная она. На высоте горит себе,
О, жизнь моя! За ночью — ночь! И ты, душа, не внемлешь миру. Усталая!
Душа поет, поет, поет, В душе такой расцвет, Какому, верно, в этот год И
Маляр в окне свистал и пел «Миньону» и «Кармен». Апрельский луч казался бел От
1 Джон Боттом славный был портной, Его весь Рэстон знал. Кроил он складно, прочно
Взгляни, как наша ночь пуста и молчалива: Осенних звезд задумчивая сеть Зовет спокойно жить
Деревья Кронверкского сада Под ветром буйно шелестят. Душа взыграла. Ей не надо Ни утешений,
Свет воздушный, свет прозрачный пал к моим стопам Тени мягко, тени томно льнут к
… Это было В одно из утр, унылых, зимних, вьюжных, – В одно из
Этот вечерний, еще не весенний, Но какой-то уже и не зимний… Что ж ты
Гадает ветреная младость… Пушкин Ужели я, людьми покинутый, Не посмотрю в лицо твое? Я
«Вечерние известия!..» Ори, ласкай мне слух, Пронырливая бестия, Вечерних улиц дух. Весенняя распутица Ведет
Гляжу на грубые ремесла, Но знаю твердо: мы в раю… Простой рыбак бросает весла
…Я царский сын. Взгляни ж: от ветхости истлела Моя, давно скитальческая, обувь, Но смуглые
Внимая дикий рев погони, И я бежал в пустыню, вдаль, Взглянуть в глаза моей