Повывелись, Время, твои бедолаги,
Твои горемыки, твои забулдыги…
А все же — остались великие книги
На желтой, начала двадцатых, бумаге!
Твои бедолаги, твои простофили
Ушли. Но остались их дивные стили,
В которых писали и существовали,
Пока не погибли на речке Каяле.
От рыка, от рока, от доли пророка
Терпели. Пока не почили до срока, —
Зато молодые на вечные веки…
О, крикнуть бы в чопорной библиотеке:
— Давайте гореть и светло, и высоко!