Предсуществование
Моей обителью был царственный затвор. Как грот базальтовый, толпился лес великий Столпов, по чьим
Танцующая змея
Твой вид беспечный и ленивый Я созерцать люблю, когда Твоих мерцаний переливы Дрожат, как
Шевелюра
О, завитое в пышные букли руно! Аромат, отягченный волною истомы, Напояет альков, где тепло
Предрассветные сумерки
Казармы сонные разбужены горнистом. Под ветром фонари дрожат в рассвете мглистом. Вот беспокойный час,
Старый колокол
Я знаю сладкий яд, когда мгновенья тают И пламя синее узор из дыма вьет,
Semper eadem
«Откуда скорбь твоя? зачем ее волна Взбегает по скале, чернеющей отвесно?» — Тоской, доступной
Посмертные угрызения
Когда затихнешь ты в безмолвии суровом, Под черным мрамором, угрюмый ангел мой, И яма
Украшенья
И разделась моя госпожа догола; Все сняла, не сняла лишь своих украшений, Одалиской на
Ты на постель свою весь мир бы привлекла
Ты на постель свою весь мир бы привлекла, О, женщина, о, тварь, как ты
Туманы и дожди
И осень позднюю и грязную весну Я воспевать люблю: они влекут ко сну Больную
Веселый кабачок по пути из Брюсселя в Юккль
Вы зачарованы Костлявой И всяким символом ее; И угощенье, и питье Вам слаще под
Великанша
В века, когда, горя огнем, Природы грудь Детей чудовищных рождала сонм несчетный, Жить с
Вечерние сумерки
Вот вечер сладостный, всех преступлений друг. Таясь, он близится, как сообщник; вокруг Смыкает тихо
Вампир
В мою больную грудь она Вошла, как острый нож, блистая, Пуста, прекрасна и сильна,
В струении одежд мерцающих ее
В струении одежд мерцающих ее, В скольжении шагов — тугое колебанье Танцующей змеи, когда
Живой факел
Два брата неземных, два чудотворных глаза Всегда передо мной. Искусный серафим Их сплавил из
Жительнице Малабара
Как нежны тонких рук и ног твоих изгибы! Все жены белые завидовать могли бы
Жажда небытия
О скорбный, мрачный дух, что вскормлен был борьбой, Язвимый шпорами Надежды, бурный, властный, Бессильный
Жалобы Икара
В объятиях любви продажной Жизнь беззаботна и легка, А я — безумный и отважный
Выкуп
Чтоб дань платить, тебе судьбою Даны два поля, человек; Ты сталью разума весь век
Вся нераздельно
Сам Демон в комнате высокой Сегодня посетил меня; Он вопрошал мой дух, жестоко К
Воздаяние гордости
В те дни чудесные, когда у Богословья Была и молодость и сила полнокровья, Один
Вино тряпичников
При свете красного, слепого фонаря, Где пламя движется от ветра, чуть горя, В предместье
Вино одинокого
Мгновенный женский взгляд, обвороживший нас, Как бледный луч луны, когда в лесном затоне Она,
Вино любовников
Восход сегодня — несказанный! На что нам конь, давай стаканы, И на вине верхом
Веселый мертвец
Я вырою себе глубокий, черный ров, Чтоб в недра тучные и полные улиток Упасть,