Шарль Бодлер
Когда веленьем сил, создавших все земное, Поэт явился в мир, унылый мир тоски, Испуганная
Здесь сокровенный твой покой, Где, грудь полузакрыв рукой, Ты блещешь зрелой красотой! Склонив овал
I Ты не из тех, моя сильфида, Кто юностью пленяет взгляд, Ты, как котел,
Что скажешь ты, душа, одна в ночи безбрежной, И ты, о сердце, ты, поникшее
Красавица моя, люблю сплошную тьму В ночи твоих бровей покатых; Твои глаза черны, но
Как зеркало своей заповедной тоски, Свободный Человек, любить ты будешь Море, Своей безбрежностью хмелеть
О муза бедная! В рассветной, тусклой мгле В твоих зрачках кишат полночные виденья; Безгласность
Ты — бочка Данаид, о, Ненависть! Всечасно Ожесточенная, отчаянная Месть, Не покладая рук, ушаты
Поэт в тюрьме, больной, небритый, изможденный, Топча ногой листки поэмы нерожденной, Следит в отчаянье,
Мать греческих страстей и прихотей латинских, О Лесбос, родина томительнейших уз, Где соплеменник солнц
Амина нимфою летит, парит… Вослед Валлонец говорит: «По мне, все это бред! А что
Рисунок неизвестного мастера Среди шелков, парчи, флаконов, безделушек, Картин, и статуй, и гравюр, Дразнящих
В неверных отблесках денницы Жизнь кружит, пляшет без стыда; Теней проводит вереницы И исчезает
На сумрачных стенах обителей святых, Бывало, Истина в картинах представала Очам отшельников, и лед
Скажи, душа твоя стремится ли, Агата, Порою вырваться из тины городской В то море
Художник мудрый пред тобой, Сатир пронзительных создатель. Он учит каждого, читатель, Смеяться над самим
Красавица, чей рот подобен землянике, Как на огне змея, виясь, являла в лике Страсть,
Вино любой кабак, как пышный зал дворцовый, Украсит множеством чудес. Колонн и портиков возникнет
Тоску блаженную ты знаешь ли, как я? Как я, ты слышал ли всегда названье:»Странный»?
Луна, моих отцов бесхитростных отрада, Наперсница мечты, гирляндою цветной Собравшая вокруг звезд раболепный рой,
Да, колыбель моя была в библиотеке; Пыль, Вавилон томов, пергамент, тишина, Романы, словари, латыняне
Аллегорическая статуя в духе Ренессанса Эрнесту Кристофу, скульптору Смотри: как статуя из флорентийской виллы,
Пусть взор презрительный не хочет восхвалить, Дитя, твоих очей, струящих негу ночи; О вы,
I В изгибах сумрачных старинных городов, Где самый ужас, все полно очарованья, Часами целыми
Г-ну Эжену Фромантену по поводу одного зануды, который назвал себя его другом Он мне