Пьер-Жан Беранже

Муравейник весь в движенье, Все шумит, кричит, снует. Войско в сборе к выступленью, —

— Как, ни куплета нам, певец? Да что с тобою, наконец? Иль хрипота напала?

Свидетель Генриха Четвертого рожденья, Великий Нострадам, ученый астролог, Однажды предсказал: «Большие превращенья В двухтысячном

Пускай слепой и равнодушный Рассудок мой не признает, Что в высях области воздушной Кружится

Я счастлив, весел и пою; Но на пиру, в чаду похмелья, Я новых праздников

Хранители хартий, Вы чужды всех партий: Теперь настал для вас черед Восстановить мой славный

Как кротко-ласково осеннее светило! Как блеклый лес шумит и в глубь свою зовет! Уже

Умер он? Ужель потеха Умирает? Полно врать! Он-то умер, кто от смеха Заставлял нас

Что ж ты ни свет ни заря в кабачок? Выпьем, дружок! Дома жена ожидает,

Чтоб освежить весны моей трофеи, Когда-то полный блеска и огня, Я вздумал петь, —

Я жив, здоров, а вы, друзья, хотите Воздвигнуть мне богатый мавзолей; К чему? Зачем?..

— Неужто звездочки, пастух, Над нашими судьбами На небе смотрят? — Да, мой друг!

В моей частичке de знак чванства, Я слышу, видят; вот беда! «Так вы из

Под соломенною крышей Он в преданиях живет, И доселе славы выше Не знавал его

— Пойдем, — сказала мне Лизетта, — К мадонне Льесской на поклон. — Я,

«Хочешь, смелой силой пара Я тебя с собой умчу И вокруг земного шара Шибче

Священник наш живет умно: Водой не портит он вино И, славя милость бога, Твердит

Паяцем быть родился я. Отец, чтоб дать мне ходу, Пинком спровадил в мир меня…

Скорей! минута дорога: Меня ведь ждут у пирога! Как депутат — в том нет

Тебе — французскую корону? Ты спятил, бедный Матюрен! Не прикасайся лучше к трону, Гнезду

Вино веселит все сердца! По бочке, ребята, На брата! Пусть злоба исчезнет с лица,

На свой корабль меня испанцы взяли С тех берегов, где грустно я блуждал; Империи

В давно минувшие века, До рождества еще Христова, Жил царь под шкурою быка; Оно

Эй, католики, идите, Плачь, иезуитов рой! Умер, умер наш герой… Неофиты, поспешите К нам

Лизок мой, Лизок! Ты слишком самовластна; Мне больно, мой дружок, Вина просить напрасно. Чтоб

В продажу негров через море Вез португальский капитан. Они как мухи гибли с горя.

Дождавшись завтрашнего дня, Свершай же в церкви святотатство! Обманщица, забудь меня. Удобный муж сулит

Ко мне, мой пес, товарищ мой в печали! Доешь остаток пирога, Пока его от

Я возделал скромное владенье? Уголок зеленый был тенист. Мне стихи в моем уединенье Диктовал

Богачей не без злорадства Все бранят и поделом! Но — без чванства и богатство

Да, песня, верно: чуждый лести, Я заявлял, скорбя, Что ниспровергли с Карлом вместе С

Поэтам-рабочим Вот фея рифм, властительница песен. В земной туман для счастья послана, Она поет,

Я во дворце, как вы слыхали, Метельщицей была И под часами в этой зале

Я часто бога беспокою; Но он так благ, что мне в ответ Шлет вечно

Будь верен мне, приятель мой короткий, Мой старый фрак, — другого не сошью; Уж

Я праздную свое рожденье: Мне семьдесят сегодня лет. Тот возраст будит уваженье, Но вряд

Король! Пошли господь вам счастья, Хотя по милости судьи — И гнева вашего отчасти

Господа, довольно, знайте честь. Будет вам все только есть да есть. Пожалейте тех, кто

Назло фортуне самовластной Я стану золото копить, Чтобы к ногам моей прекрасной, Моей Жаннетты,

Люблю республику, — не скрою, — Взглянув на стольких королей. Хоть для себя ее

Господин Искариотов — Добродушнейший чудак: Патриот из патриотов, Добрый малый, весельчак, Расстилается, как кошка,

Пляши, счастливый наш народ! Скорей затейте Хоровод! Звучите стройно, не вразброд, И флейты И

Вот солнышко в поле зовет нас с тобою; В венке из цветов удаляется день…

От зол земных душой скудея, Искал я выхода в мечтах, И вот гляжу: летит

Воспоем Марго, друзья, Что мила и плутовата, Чьи повадки знаю я, Ту, чья кофточка

Моя веселость улетела! О, кто беглянку возвратит Моей душе осиротелой — Господь того благословит!

Как, мои песни? И вы in-octavo? Новая глупость! На этот-то раз Сами даете вы

Попав под суд из-за доноса, Я судьям сам строчу донос: Когда я шел к

Марионетки — всех времен Любимая забава. Простой ли нам удел сужден Иль нас балует

Я не могу быть равнодушен Ко славе родины моей. Теперь покой ее нарушен, Враги

Десять тысяч. Десять тысяч штрафа После стольких месяцев тюрьмы! Видно, я живу не хуже