Максимилиан Волошин

Кто ты, Россия? Мираж? Наважденье? Была ли ты? есть? или нет? Омут… стремнина… головокруженье…

Якову Александровичу Глотову …И мир, как море пред зарею, И я иду по лону

Мрак… Матерь… Смерть… созвучное единство… Здесь рокот внутренних пещер, там свист серпа в разрывах

Нет у меня ничего, Кроме трех золотых листьев и посоха Из ясеня, Да немного

Земля еще горит следами былых богов. Еще все боги живы в человеке, как хмель

Как мне близок и понятен Этот мир — зеленый, синий, Мир живых прозрачных пятен

Чем глубже в раковины ночи Уходишь внутренней тропой, Тем строже светит глаз слепой, А

Эта светлая аллея В старом парке — по горе, Где проходит тень Орфея Молчаливо

(Гости) «Откройте, люди, откройте двери, Я бьюсь о крышу, стучусь в окно, Откройте, люди,

В.Л. Рюминой Держа в руке живой и влажный шар, Клубящийся и дышаший, как пар,

«Кто так слеп, как раб Мой? и глух, как вестник Мой, Мною посланный?» Исайя

Фиалки волн и гиацинты пены Цветут на взморье около камней. Цветами пахнет соль… Один

День молочно-сизый расцвел и замер, Побелело море, целуя отмель. Всхлипывают волны, роняют брызги Крылья

Я пробегаю жадным взглядом Вестей горючих письмена, Чтоб душу, влажную от сна, С утра

Лгать не могла. Но правды никогда Из уст её не приходилось слышать — Захватанной,

Одинокое, — Лето ль баюкает, треплют ли зимы, Иней ли ствол серебрит, иль зеленеет

Это гибкое, страстное тело Растоптала ногами толпа мне, И над ним надругалась, раздела… И

Серый шифер. Белый тополь. Пламенеющий залив. В серебристой мгле олив Усеченный холм — Акрополь.

Дети солнечно-рыжего меда И коричнево-красной земли — Мы сквозь плоть в темноте проросли, И

Все пути в город ведут… Там Из тумана и дыма, Громоздя над ярусом ярус,

Народу Русскому: Я скорбный Ангел Мщенья! Я в раны черные — в распаханную новь

1 Голубые просторы, туманы, Ковыли, да полынь, да бурьяны… Ширь земли да небесная лепь!

О, эти города, напитанные ядом гнилого золота! О, каменные вопли, взлеты и жесты дыма,

Л. С. Баксту «Три духа, имеющие вид жаб… соберут царей вселенной для великой битвы…

Я землю пробегал, ища былых богов… Она одета всё тем же туманом сказочным, Откуда

Я не сам ли выбрал час рожденья, Век и царство, область и народ, Чтоб

Огромный лоб, клейменный шрамом, Безбровый взгляд зеленых глаз, — В часы тоски подобных ямам,

(1591- 1613) Ю.Л. Оболенской Убиенный много и восставый, Двадцать лет со славой правил я

Безумья и огня венец Над ней горел. И пламень муки, И ясновидящие руки, И

1 Править поэму, как текст заокеанской депеши: Сухость, ясность, нажим — начеку каждое слово.

(ФЕОДОСИЯ, ДЕКАБРЬ 192O) Отчего, встречаясь, бледнеют люди И не смеют друг другу глядеть в

Дверь отперта. Переступи порог. Мой дом раскрыт навстречу всех дорог. В прохладных кельях, беленных

Буржуя не было, но в нем была потребность: Для революции необходим капиталист, Чтоб одолеть

Дрожало море вечной дрожью Из тьмы пришедший синий вал Победной пеной потрясал, Ложась к

Быть черною землей. Раскрыв покорно грудь, Ослепнуть в пламени сверкающего ока И чувствовать, как

Во мгле потонули крыши; Колокольни и шпили скрыты В дымчато-красных утрах, Где бродят сигнальные

А. Н. Ивановой Весь день звучали сверху струны И гуды стерегущих птиц. А после

Марине Цветаевой 1 ВЗЯТИЕ БАСТИЛИИ (14 ИЮЛЯ) «14 juillеt 1789. — Riens». Journal de

О, вечера, распятые на склонах небосклона, Над алым зеркалом дымящихся болот… Их язв страстная

Если сердце горит и трепещет, Если древняя чаша полна… — Горе! Горе тому, кто