Юргис Балтрушайтис

Константину Бальмонту Мыслю все чаще В свете мгновенья — Выше и слаще Путь отреченья!

Море и капля, как колос и цвет, Дышат, свершая все тот же завет, В

Падает с лязгом Молот стальной В смертной, упорной руке, Грузно взрывая мерной волной Гул

Молкнущий вечер во мгле — Яко земля еси — Темной и алчной земле В

Молись в ночи без плача о заре, Всей нови дней и всем векам седым,

Молчанье! Забвенье без срока… Свой жребий, пустынник, мечи… Пусть зыблется жизнь одиноко, Как пламя

Миг торопит, час неволит, День заходит — кубок пролит! Чуда крови сердце молит. Хлынул-сгинул

Люблю я этот домик с садом, С оградой и крыльцом, откуда Дивлюсь я на

Из лунных снов я тку свой зыбкий миг, Невольник грез, пустынник душ моих… И

Лишь тот средь звезд венчает землю, Кто, встретив сумрак и зарю, Бесстрашно молится: Приемлю!

Пробил час зеркальной глади, И беспечный сон речной Заметался в водопаде, Став дрожащею волной!

Валерию Брюсову Близится ночь к рассвету… Ясен шелест листвы… Строится стебель к цвету, Цвет

В ярости бурь, в океане, Старец ceдой у руля Держит в бестрепетной длани Жребий

Божий мир для нас — как море… Мы на темном берегу Глухо плачем о

Валерию Брюсову Высился, в славе созвучий, С песней венчально-святой, Колокол вещий, могучий, В пламени

Витязь Тайной Дали, Стоек я в бою — Древний щит из стали Кроет грудь

Все в смертной доле двойственно, Случайностью живет,— Лишь низости несвойственно Сверкнуть лучом высот. Нам

Учись у пламени живого, Как в час ущерба вспыхнуть снова, И в гранях полноты

А. Скрябину Все, что трепещет иль дремлет В тайном кругу бытия, Строго от века

Высокочтимой Матери Марии Знак неразгаданного рока Равно клеймит и прах и цвет, Но наши

Бьет полночь… Лишь ветер угрюмый Бушует в просторе морском… О, древние, вещие думы, Ваш

Весь преданный жару тоски ненасытной, Плетусь я по звездам, ночной пилигрим, Приемля их холод

Дышит полночь тенью жуткой… Тьма в окне и в сердце тьма… Сладость — малая

По праху, в смертную обитель Нездешние следы легли, Но смертный дух не небожитель, И

Не называй далекой бездной В тоске твоих насущных снов Неизмеримость ночи звездной И темный

Текут, текут песчинки В угоду бытию, Крестины и поминки Вплетая в нить свою… Упорен

Не меркнет солнце в смертном бытии… О, вешняя, о, новая гроза, Как ты трудна!

Не быстрее ног ходули, И не трутням божий улей! Все мы в далях правды

Слышу, слышу гул нестройный! Меркнет божья синева… Стонут-воют беспокойно Роковые жернова… Шум борьбы глухой

Пока наш день и светел и росист И ум пылает замыслом рассветным, Мы всей

Наши севы, наши всходы Смерть пожнет своей косой,— То, что мы слезами годы Поливали,

Передо мной все тот же шум глухой, Дитя знакомого смятенья, Все тот же яростный

Нарядно выстлав дол, взбегая на холмы, Красуйся, шелести, зеленый океан! Твой радостный простор мой

Живой тоске не нужно больше слез… Глухим прибоем дышит у могилы Ушедшего теченье пестрых

В вечерней мгле теряется земля… В тиши небес раскрылось мировое, Где блещет ярче пламя

Велик был в жизни клич его громовый К восстанию униженных земли — И вот

Склонись с тоскою всякое чело —: Пасется Мир в равнине Ватерло! Где до небес

Он жил средь нас, тая в груди горячей Святое пламя песни, в чьей тоске

Немая грусть все беспредельней, Загадочней тоска в мольбе — В моей душе, в твоей

Твой знак пред жизнью — вереск гор. Из синевы его убор… Его лазурный, долгий

Я в беге часа не один… Со мной простор немых равнин, Земная пыль, земная

Подаждь мне, Боже Всемогущий, В час тишины и в час тревожный, Вступив в твои

Есть трещина в стене тюрьмы моей… В нее я вижу даль родных полей И

Луг желтеет — сад роняет Вешний цвет, убор листвы… Только небо не меняет Первозданной

Предвижу разумом крушенье Всех снов — солгавший мир в пыли! И вновь предчувствую свершенье

(сборник: Лилия и Серп) Только грани и оковы Солнцу вешнему и цвету — Помолись,

Сердце, миг от вечности наследуй В час, когда по зову бытия Собрались на древнюю

Плывут, дымятся облака В осенний серый час… Ни малой искры, ни цветка, Насколько видит

Над докучной серой тканью, Ткач упорный, я поник… Верный темному алканью, Тку — сплетаю

I Немного пестрых красок надо, Чтоб занести на полотно Ворота, двор, забор вдоль сада,

В полночный час, в моем уме холодном, От бега лет покорном и бесстрастном, Чуть