Иван Бунин

Не туман белеет в темной роще, Ходит в темной роще богоматерь, По зеленым взгорьям,

Когда на тёмный город сходит В глухую ночь глубокий сон, Когда метель, кружась, заводит

Трава пестрит — как разглядеть змею? Зелёный лес раскинул в жарком свете Сквозную тень,

Край без истории… Все лес да лес, болота, Трясины, заводи в ольхе и тростниках,

Темный ельник снегами, как мехом, Опушили седые морозы, В блестках инея, точно в алмазах,

Курган разрыт. В тяжелом саркофаге Он спит, как страж. Железный меч в руке. Поют

Жесткой, черной листвой шелестит и трепещет кустарник, Точно в снежную даль убегает в испуге.

Льёт без конца. В лесу туман. Качают елки головою: «Ах, Боже мой!» — Лес

Леса в жемчужном инее. Морозно. Поет из телеграфного столба То весело, то жалобно, то

Лиман песком от моря отделен. Когда садится солнце за Лиманом, Песок бывает ярко позлащен.

В сырой избушке шорника Лукьяна Старуха-бабка в донышке стакана Растила золотистое зерно. Да, видно,

Сафия, проснувшись, заплетает ловкой Голубой рукою пряди чёрных кос: «Все меня ругают, Магомет, жидовкой»,

Лес, точно терем расписной, Лиловый, золотой, багряный, Веселой, пестрою стеной Стоит над светлою поляной.

Цветок Мандрагора из могил расцветает, Над гробами зарытых возле виселиц чёрных. Мёртвый соками тленья

Мечты любви моей весенней, Мечты на утре дней моих Толпились — как стада оленей

Месяц задумчивый, полночь глубокая… Хутор в степи одинок… Дремлет в молчанье равнина широкая, Тепел

Архангел в сияющих латах И с красным мечом из огня Стоял на клубах синеватых

В горах, от снега побелевших, Туманно к вечеру синевших, Тащилась на спине осла Вязанка

То не красный голубь метнулся Темной ночью над черной горою — В черной туче

Морозное дыхание метели Еще свежо, но улеглась метель. Белеет снега мшистая постель, В сугробах

Герой — как вихрь, срывающий палатки, Герой врагу безумный дал отпор, Но сам погиб

Под сводом хмурых туч, спокойствием объятых, Ненастный день темнел и ночь была близка,— Грядой

Ельничком, березничком — где душа захочет — В Киев пробирается божий мужичок. Смотрит, нет

Мы рядом шли, но на меня Уже взглянуть ты не решалась, И в ветре

Мы встретились случайно, на углу. Я быстро шел — и вдруг как свет зарницы

Как небо скучно и уныло, Так сумрачно вдали, Как будто время здесь застыло, Как

Свечи нагорели, долог зимний вечер… Сел ты на лежанку, поднял тихий взгляд — И

Люблю я наш обрыв, где дикою грядою Белеют стены скал, смотря на дальний юг.

Пол навощен, блестит паркетом. Столовая озарена Полуденным горячим светом. Спит кот на солнце у

На поднебесном утесе, где бури Свищут в слепящей лазури,- Дикий, зловонный орлиный приют. Пью,

Веет утро прохладой степною… Тишина, тишина на полях! Заросла повиликой-травою Полевая дорога в хлебах.

Ясным утром на тихом пруде Резво ласточки реют кругом, Опускаются к самой воде, Чуть

На распутье в диком древнем поле черный ворон на кресте сидит. Заросла бурьяном степь

Люблю сухой, горячий блеск червонца, Когда его уронят с корабля И он, скользнув лучистой

Настанет день — исчезну я, А в этой комнате пустой Все то же будет:

Несть, Господи, грехов и злодеяний Превыше милосердья Твоего! Рабу земли и суетных желаний Прости

Не пугай меня грозою: Весел грохот вешних бурь! После бури над землею Светит радостней

Не видно птиц. Покорно чахнет Лес, опустевший и больной. Грибы сошли, но крепко пахнет

Ненастный день. Дорога прихотливо уходит вдаль. Кругом все степь да степь. Шумит трава дремотно

Она молчит, она теперь спокойна. Но радость не вернётся к ней: в тот день,

Никогда вы не воскреснете, не встанете Из гнилых своих гробов! Никогда на божий лик

Ночь идет — и темнеет Бледно-синий восток… От одежд ее веет По полям ветерок.

Ночь печальна, как мечты мои. Далеко в глухой степи широкой Огонёк мерцает одинокий… В

Не слыхать ещё тяжкого грома за лесом, — Только сполох зарниц пробегает в вершинах…

Ночного неба свод далекий Весь в крупных звездах. Все молчит. Лишь моря слышен шум

Смотрит луна на поляны лесные И на руины собора сквозные. В мертвом аббатстве два

Норд-остом жгут пылающие зори. Острей горит Вечерняя звезда. Зелёное взволнованное море Ещё огромней, чем

По алтарям, пустым и белым, Весенний ветер дул на нас, И кто-то сверху капал

Облака, как призраки развалин, Встали на заре из-за долин. Теплый вечер темен и печален,

Океан под ясною луной, Теплой и высокой, бледнолицей, Льется гладкой, медленной волной, Озаряясь жаркою

Ночь побледнела, и месяц садится За реку красным серпом. Сонный туман на лугах серебрится,