Елена Касьян

Здесь отставали всякие часы, И потому она не торопилась. Стоял февраль, закончились чернила, Сошли

Зачем мы пишем так, как будто остаётся всего-то и делов, что мучиться и ждать?

Зачем мне знать, что ты меня отдашь, и ты, и ты, и все, кому

За то, кем я была, и кем ещё побуду, пока, как клейкий лист, не

Юзек просыпается среди ночи, хватает её за руку, тяжело дышит: «Мне привиделось страшное, я

Август ещё обещает немного тепла, Лампа ворует у ночи кусочек стола, Ветка стучится в

Я понимаю, сейчас об этом смешно, и вот на каждом слове немею… Я за

Я помню всё. Никто не торопился, А мир был юным, тёплым и живым. Мне

Я лежу себе в траве, Сто фантазий в голове! Сто фантазий, Сто идей, Надо

1 Свитки бы исписал, а с небес ни строчки – кончились имена у предметов.

Я думала, отсюда видно вечность… Скажите, доктор, как надолго страх, когда стоишь вот так

Вышел месяц из тумана, Было холодно и рано, Было пасмурно и сыро, Не оплачена

Выбери в местной лавке себе платок – синий, с кистями. Время стучит в висок…

Втекает небо в нашу форточку, И мы не знаем наперёд, Кого, как маленькую лодочку,

Всего-то — веровать в тебя, и только. Уже не слепнуть от чужих радуг… Смотри,

Всё так и шло. И если о тебе Мне ничего здесь не напоминало, Ни

Всё пустые разговоры, Всё советы, да не те. У меня внутри просторы, Что лететь

Всё проходит, всё пройдёт, Спит у печки серый кот, За окном метёт метель, Дремлет

Всё линяет, теряет краски, сходит на нет. Это просто зима, мой мальчик, и это

Время месит белый свет в аккуратные просфоры, В белых капсулах квартир спит людское вещество,

Оттого ли двигаться по краю, Что других ориентиров нет? Я сама пока не понимаю,

Ладно тебе, ладно уже, — говорит, — Хочешь воды, значит, буду тебе вода, Переведи

Внутренний дворик похож на ушную раковину, Ночью форточка хлопнет — и можно оглохнуть. В

Кожного разу я думаю, що не влучу. Мама завжди казала, що я везучий. Тисячу

Всё начиналось слишком хорошо, так хорошо, что становилось страшно. Я понимала, ты уже ушёл

Едет Василиса Прекрасная на бал в своём коробчонке, и вспоминает бабушку, и песцовый её

В тот раз, когда мы виделись с тобой, подумать даже страшно – в прошлом

В то время, как ты там выгуливаешь свою тоску, дышишь спелым воздухом, пытаешься быть

В Риме под Новый год не бывает снега. Сверху город похож на конструктор «лего»,

Уже зима касается плеча. Покуда страх отлаживал прицелы, мы говорили о простых вещах и

Увези меня, моя радость, к большой воде, где сидеть у кромки, почти становясь водой.

У меня был Краков, Париж и Рим, Где ни мост, ни купол не стал

У Кащея Бессмертного три внебрачные дочки: от Марьи Моревны, от Елены Прекрасной, от Василисы

Ты меня переписываешь опять, По пять раз на дню, исчеркал всего. Ты хотел, чтоб

Он говорит: «Только давай не будем сейчас о ней, Просто не будем о ней

Этому впрямь могло быть тысячи разных причин — она звонила ему так же часто,

Темнота накрывает квартал за кварталом, Заливается в комнату, будто чернила. Холода подбираются, дело за

Кого винить, если всё уже давно говорено по кругу, К чему взывать, если всё

Там нет ничего, обернёшься – и ты пропал. Там темень такая, что снега не

Там, где время казалось линейным, а дата отстроченной, все заглавные буквы опали, слетели со

Так рыбина утащит рыбака во тьму и глубь, по тайному теченью, когда добраться до

Так ночь болит, ослабшая под утро, Так снег несут подальше от двери, Так Василиса,

Так бесполезно писать тебе, так напрасно… Спи, мой маленький, ты никому не должен. Вызревает

Ты слышишь, под нами несутся составы метро, Древесными кольцами ночь раздвигает нутро, В ладонь-пятилистник

Свет мой, смотри, у моей души прямо по краю расходятся швы, видишь, прорехи стынут.

Спека бере за зябра і топить в небі – Дихай отим блакитним, м’яким, гарячим.

А если можно как-нибудь вернуться Туда, где наши тени остаются, Чтобы друг друга за

Наши окна ближе к раю, Чем к проталинам в снегу. Я сегодня улетаю, Я

Сколько тебя уже вычерпали из меня, Сколько уже повынесли, посмотри. Но не проходит дня,

С точки зрения осени, мир – это стылый ветер, метаморфоза жёлудя и пестрота зонтов…

Вероятность того, что город, уснувший снаружи, Обойдёт тебя сзади и вытолкнет незаметно, Так ничтожно