Я сделал вновь поэзию игрой
Я сделал вновь поэзию игрой В своем кругу. Веселой и серьезной Игрой — вязальной
Я вас измучил не разлукой
Я вас измучил не разлукой — возвращеньем, Тяжелой страстью и свинцовым мщеньем. Пленен когда-то
Я вышел ночью на Ордынку
Я вышел ночью на Ордынку. Играла скрипка под сурдинку. Откуда скрипка в этот час
Заболоцкий в Тарусе
Мы оба сидим над Окою, Мы оба глядим на зарю. Напрасно его беспокою, Напрасно
Зачем за жалкие слова
Зачем за жалкие слова Я отдал все без колебаний — И золотые острова, И
Жаль мне тех, кто умирает дома
Жаль мне тех, кто умирает дома, Счастье тем, кто умирает в поле, Припадая к
Жалость нежная пронзительней любви
Жалость нежная пронзительней любви. Состраданье в ней преобладает. В лад другой душе душа страдает.
Зрелость
Приобретают остроту, Как набирают высоту, Дичают, матереют, И где-то возле сорока Вдруг прорывается строка,
Возвращаюсь к тебе, дорогая
Возвращаюсь к тебе, дорогая, К твоим милым и легким словам. На пороге, меня обнимая,
Все реже думаю о том
Все реже думаю о том, Кому понравлюсь, как понравлюсь. Все чаще думаю о том,
Выезд
Помню — папа еще молодой, Помню выезд, какие-то сборы. И извозчик лихой, завитой, Конь,
Выспалось дитя, Развеселилось
Выспалось дитя. Развеселилось. Ляльки-погремушки стало брать. Рассмеялось и разговорилось. Вот ему какая благодать! А
Выйти из дому при ветре
Выйти из дому при ветре, По непогоду выйти. Тучи и рощи рассветны Перед началом
Я написал стихи о нелюбви
Я написал стихи о нелюбви. И ты меня немедля разлюбила. Неужто есть в стихах
Я недругов своих прощаю
Я недругов своих прощаю И даже иногда жалею. А спорить с ними не желаю,
При дожде
О, так это или иначе, По чьей неизвестно вине, Но музыка старой удачи Откуда-то
Софья Палеолог
Отмерено добро и зло Весами куполов неровных, О византийское чело, Полуулыбка губ бескровных! Не
Устал, Но все равно свербишь
Устал. Но все равно свербишь, Настырный яд, наперекор хотеньям. Как будто душу подгрызает мышь.
Простите, милые, ведь вас я скоро брошу
Простите, милые, ведь вас я скоро брошу. Не вынесет спина Ту дьявольскую ношу, Что
Соловьи Ильдефонса-Константы
Ильдефонс-Константы Галчинский дирижирует соловьями: Пиано, пианиссимо, форте, аллегро, престо! Время действия — ночь. Она
В меня ты бросишь грешные слова
В меня ты бросишь грешные слова. От них ты отречешься вскоре. Но слово —
Пройти вдоль нашего квартала
Пройти вдоль нашего квартала, Где из тяжелого металла Излиты снежные кусты, Как при рождественском
Сорок лет, Жизнь пошла за второй перевал
Сорок лет. Жизнь пошла за второй перевал. Я любил, размышлял, воевал. Кое-где побывал, кое-что
Вдруг странный стих во мне родится
Вдруг странный стих во мне родится, Я не могу его поймать. Какие-то слова и
Пусть нас увидят без возни
Пусть нас увидят без возни, Без козней, розни и надсады, Тогда и скажется: «Они
Сороковые
Сороковые, роковые, Военные и фронтовые, Где извещенья похоронные И перестуки эшелонные. Гудят накатанные рельсы.
Вечность — предположенье
Вечность — предположенье — Есть набиранье сил Для остановки движенья В круговращенье светил. Время
Пярнуские Элегии
I Когда-нибудь и мы расскажем, Как мы живем иным пейзажем, Где море озаряет нас,
Соври, что любишь
Соври, что любишь! Если ложь Добра, то будь благословенна! Неужто лучше ржавый нож И
Весь лес листвою переполнен
Весь лес листвою переполнен. Он весь кричит: тону! тону! И мы уже почти не
Оправдание Гамлета
Врут про Гамлета, Что он нерешителен. Он решителен, груб и умен. Но когда клинок
Рассчитавшись с жаждою и хламом
Рассчитавшись с жаждою и хламом, Рассчитавшись с верою и храмом, Жду тебя, прощальная звезда.
Старик Державин
Рукоположения в поэты Мы не знали. И старик Державин Нас не заметил, не благословил…
Веселой радости общенья
Веселой радости общенья Я был когда-то весь исполнен. Она подобно освещенью — Включаем и
Отгремели грозы
Отгремели грозы. Завершился год. Превращаюсь в прозу, Как вода — в лед.
Реанимация
Я слышал так: когда в бессильном теле Порвутся стропы и отпустят дух, Он будет
Старушечье существованье
Старушечье существованье Зимы под серым колпаком. И неустанное снованье Махровых нитей шерстяных. И даже
Вода моя
Вода моя! Где тайники твои, Где ледники, где глубина подвала? Струи ручья всю ночь,
Перебирая наши даты
Перебирая наши даты, Я обращаюсь к тем ребятам, Что в сорок первом шли в
Реплики Данте
О, вы ее не знаете! В ней есть Умение обуздывать порывы. И, следовательно, свобода
Старый Тютчев
Всю дряблость ноября с шатанием и скрипом, Все всхлипыванья луж и шарканье дождя, И
Вот и все
Вот и все. Смежили очи гении. И когда померкли небеса, Словно в опустевшем помещении
Перед снегом
И начинает уставать вода. И это означает близость снега. Вода устала быть ручьями, быть
Рябина
Так бы длинно думать, Как гуси летят. Так бы длинно верить, Как листья шелестят.
Странно стариться
Странно стариться, Очень странно. Недоступно то, что желанно. Но зато бесплотное весомо — Мысль,
Вот в эту пору листопада
Вот в эту пору листопада, Где ветра кислое вино, Когда и липших слез не
Пестель, Поэт и Анна
Там Анна пела с самого утра И что-то шила или вышивала. И песня, долетая
С экстрады
Вот я перед вами стою. Я один. Вы ждете какого-то слова и знанья, А
Таланты
Их не ждут. Они приходят сами. И рассаживаются без спроса. Негодующими голосами Задают неловкие
Подмосковье
Если б у меня хватило глины, Я б слепил такие же равнины; Если бы
Северянин
Отрешенность эстонских кафе Помогает над «i» ставить точку. Ежедневные аутодафе Совершаются там в одиночку.