О! Из какой великолепной тьмы,
Из самой окончательной разлуки
Вернуться можно — я узнала это.
Сегодня был обыкновенный день
. . . . . и человек тот был тобой.
И ты назвал запретнейшие даты,
Запретнейшие имена назвал.
Ты говорил о том, о чем помыслить
Уже немыслимо. И ты пришел сказать,
Что ты дал клятву и ее исполнил.
[И снова ты ушел — теперь навеки].
И это было …. так прекрасно,
Так бескорыстно, так великодушно!
. . . . . и чистотой посмертной
Звучал твой голос — в бездны чистоты,
Казалось мне, я окунула душу.