В кафэ

Мясисто губы выдаются

С его щетинистой щеки,

И черной проволокой вьются

Волос крутые завитки.

Он — не простой знаток кофеен,

Не сноб, не сутенер, — о, нет:

Он славой некою овеян,

Он провозвестник, он поэт.

Лизнув отвиснувшие губы

И вынув лаковый блокнот,

Рифмует: кубы, клубы, трубы,

Дреднот, вперед, переворот.

А сам сквозь дым английской трубки

Глядит, злорадно щуря взор,

Как бойко вскидывает юбки

Голодных женщин голый хор.

Ему противна до страданий

Арийских глаз голубизна,

Арийских башен и преданий

Готическая вышина,

Сердец крылатая тревога,

Колоколов субботний звон…

Их упоительного Бога

Заочно презирает он.

И возвратясь из ресторана

И выбросив измятый счет,

Он осторожно из кармана

Какой-то сверток достает.