Добравшись до водораздела,
через хребет перевалив,
дорога вдруг преодолела,
переболела свой порыв.
Лежали рельсы голубые —
две речки полувысохших,
а где-то сзади горы были,
величественно высились.
За Рубиконом — за Уралом
стоял я, спрыгнув с поезда.
А это было лишь началом
всего, чем жизнь наполнится.
Себя я видел на вершинах
над бывшим, прежним, прошлым.
Но было главное:
решимость.
А жребий — брошен.