Владимир Британишский

Какие зрелища получит римский плебс! Все африканское зверье к его услугам. Бассейны вырыты, в

Север усыпан пустыми бочками из-под бензина. Взлетную полосу тоже обозначают бочками, (на юге —

Молодой паренек, помощник механика маленького речного трамвая, совершающего регулярные пассажирские рейсы по Висле от

Жизнь в лесу точно так же богата разнообразными ощущеньями, как жизнь в цивилизованном городе.

1. Дыра Есть «молодой Крылов» и «дедушка Крылов». Десятилетний между ними промежуток. Не столь

1. Легенда Виллим Брюс, иноземец, из Шкоцкой земли, королевского роду был якобы. В царском

Живу среди вернувшихся калмыков, как среди высланных калмыков жил. Калмычки вспоминают о могилках, оставшихся

Живописец Федор Алексеев ездил в Николаев и Херсон — мы их видим на стенах

Жить в самом центре, у Пяти Углов, в математичном и геометричном, геометричнейшем из городов,—

Жаждал античной Армении, рвался к Колхиды брегам. Жил. И благие намерения молча в груди

Земного было мало: три избенки, стоявших сиротливо на отлете, да три ограды, снегом заметенных;

Застыли на речной поверхности вытянутые отраженья огней. И люди с вытянутыми лицами идут по

Заповедник детства. Здесь нельзя ни стрелять, ни рыбачить. Здесь не властно злодейство душегубов, леса

1 Он к старости уж вовсе стал чудак: он с Анненскою лентой брел в

Гляжу в лицо, но не видать лица — лишь отблески залива и заката, и

Я виноват перед тобой, что снова я с людьми. Легли дороги вдоль земли, и

Я в отпуске. Я гость. Я эгоист. За стол присядем — будто я в

Я тратил злостно и бессовестно, совсем впустую, вхолостую, так много золотого солнца, которым с

Я стою у края дороги, по которой проходила война. Как лицо оспенного больного —

Я стоящую женщину любил и стоящих друзей имел. И стоящая жизнь прожита. И даже

Я появился в ореоле геолога-сибиряка. И в этой выигрышной роли еще позировал слегка. Простите,

Я помню всю эту дорогу. Я ждал тебя. Воображал, как, приближаясь понемногу, Урал тебя

Я перестраиваю здание раздумий. Я жил при Сталине, а Сталин взял да умер. На

Памяти Федора Николаевича и Натальи Николаевны Дмитриевых Я ночевал у стариков между Арбатом и

Я не беспочвенный и не беспамятный. Вот он, Васильевский, вот он, Аптекарский, остров Елагин,

Я гляжу через реку — на той стороне, в мире том, но таком же

Я азы познавал на Балтийском щите, где валунные глыбы лежат, и привык к каменистой

Взаимопонимание людей — настойчиво желаемое чудо! Потемки заполняли душу чью-то, и вдруг светает, вдруг

Синицы собирались на синичник, Других осмеивая и себя выплакивая. А из-под снега выползал брусничник,

Нет у них пельменя, нет у них оленя, там житье плохое, хуже, чем у

Вся Россия — меж двух побережий: здесь — о. Котлин, там — о. Сахалин,

На последней странице газеты в тот день сообщалось: “Вчера приведен в исполнение приговор Военной

Кристаллы. Раковины. Водоросли. Сине-зеленый царь морской… И, с крыльями павлиньей бронзовости, но с мукою

Война, война! При входе в первый класс война вставала радугой кровавой, там, высоко, над

Войду. И день, как ношу, сброшу. Ты впустишь ночь и дверь запрешь. Как будто

Вот в открытые бездны галактик плывут корабли, возлюбившие даль,— так на лодочке утлой дерзнул

Вот опять, опять над снегами, опрокинув полярный мрак, засияли они — сигналы от людей

Вот и стали звездой двойною наши души, наши тела. Весь мой мир искривлен тобою

Вот и скрылся в облаках самолет на поплавках, и осталось только озеро, в тех

1 Местный — как это называется — абориген, азиат, хранитель восточной (собственно, северо-восточной: беседа

Читаю отцу сообщенья о финской войне. Читаю отчетливо, но понимаю вполсмысла. Осаду какого-то города

Восемь дней разлуки… Десять. Сплю… Комплект белья постельного. Мы привыкли много ездить в наше

Средь декораторов российского барокко и Ломоносов был. Он сочинил ворота: преддверье празднества, которого проект

Расставаться — целоваться не осталось времени… Для кого — Ярославский для кого — Северный.

Вода и небо. Камни и пни. Скудного сена две-три копны. Сушатся сети. Уха —

Мы с ним в горах бродили среди скал, по-польски собеседуя. Однако, седобородый, он напоминал

1 Вот он, город возлюбленный, скачущий по холмам, перепрыгивающий пригорки. Вот извилистая Вильня-Вилейка, сверкающая

Ветер гадает по завиткам решеток судьбу Летнего сада и, как заботливая нянька, расчесывает ветви-волосы.

Весна. Сверканье снега синего — все нестерпимей, все больней, как будто вся земля усыпана

Был месяц март. Над Петербургом вступало солнце в знак Овна. Снег таял. И однажды

Друг моего детства, ныне талантливый конструктор, много ездит, внедряет свою аппаратуру в производство. Одновременно