Вильгельм Кюхельбекер
Какой волшебною одеждой Блистал пред нами мир земной! С каким огнем, с какой надеждой,
Шумит поток времен. Их темный вал Вновь выплеснул на берег жизни нашей Священный день,
Мир над спящею пучиной, Мир над долом и горой; Реин гладкою равниной Разостлался предо
Цветок увядший оживает От чистой, утренней росы; Для жизни душу воскрешает Взор тихой, девственной
К тебе зашел согреть я душу; Но ты теперь, быть может, Грушу К неистовой
Скажи, кудрявый сын лесов священных, Исполненный могучей красоты, Средь камней, соков жизненных лишенных, Какой
Клянемся честью и Черновым: Вражда и брань временщикам, Царя трепещущим рабам, Тиранам, нас угнесть
Работы сельские приходят уж к концу, Везде роскошные златые скирды хлеба; Уж стал туманен
Суров и горек черствый хлеб изгнанья; Наводит скорбь чужой страны река, Душа рыдает от
Горька судьба поэтов всех племен; Тяжеле всех судьба казнит Россию; Для славы и Рылеев
Людская речь пустой и лицемерный звук, И душу высказать не может ложь искусства: Безмолвный