Потомок

Древний замок мой весь золотой и мраморный,

В нем покои из серебряных зеркал;

Зал один всегда закрыт портьерой траурной…

В новолуние вхожу я в этот зал.

В этот день с утра все в замке словно вымерло,

Голос не раздастся, и не видно слуг,

И один в моей капелле, без пресвитера,

Я творю молитвы, — с ужасом сам-друг.

Вечер настает. Уверенным лунатиком

Прохожу во мраке по глухим коврам,

И гордятся втайне молодым соратником

Темные портреты предков по стенам.

Ключ заветный, в двери черной, стонет радостно,

С тихим шелестом спадает черный флер,

И до утра мрак и тишь над тайной яростной,

Мрак и тишь до утра кроют мой позор.

При лучах рассвета, снова побежденный, я

Выхожу — бессилен, — бледен и в крови,

Видны через дверь лампады, мной зажженные,

Но портреты старые твердят: живи!

И живу, опять томлюсь до новолуния,

И опять иду на непосильный бой.

Скоро ль в зале том, где скрылся накануне я,

Буду я простерт поутру — не живой?