Сергей Есенин

Пой песню, поэт, Пой. Ситец неба такой Голубой. Море тоже рокочет Песнь. Их было

Не вернуть мне ту ночку прохладную, Не видать мне подруги своей, Не слыхать мне

В зимний вечер по задворкам Разухабистой гурьбой По сугробам, по пригоркам Мы идем, бредем

В этот лес завороженный, По пушинкам серебра, Я с винтовкой заряженной На охоту шел

А. Воронскому 1 «Село, значит, наше — Радово, Дворов, почитай, два ста. Тому, кто

Друг мой, друг мой, Я очень и очень болен. Сам не знаю, откуда взялась

Алый мрак в небесной черни Начертил пожаром грань. Я пришел к твоей вечерне, Полевая

Черная, потом пропахшая выть! Как мне тебя не ласкать, не любить? Выйду на озеро

Радость, как плотвица быстрая, Юрко светит и в воде. Руки могут церковь выстроить И кукушке

Черемуха душистая С весною расцвела И ветки золотистые, Что кудри, завила. Кругом роса медвяная

Ах, метель такая, просто черт возьми! Забивает крышу белыми гвоздьми. Только мне не страшно,

Я сидела на песке У моста высокова. Нету лучше из стихов Александра Блокова. Сделала

Сестре Шуре Ах, как много на свете кошек, Нам с тобой их не счесть

В цветах любви весна-царевна По роще косы расплела, И с хором птичьего молебна Поют

Есть музыка, стихи и танцы, Есть ложь и лесть… Пускай меня бранят за стансы

Быть поэтом — это значит то же, Если правды жизни не нарушить, Рубцевать себя

Тяжело и прискорбно мне видеть, Как мой брат погибает родной. И стараюсь я всех

Грянул гром. Чашка неба расколота. Разорвалися тучи тесные. На подвесках из легкого золота Закачались

Без шапки, с лыковой котомкой, Стирая пот свой, как елей, Бреду дубравною сторонкой Под

Белая свитка и алый кушак, Рву я по грядкам зардевшийся мак. Громко звенит за

Белая берёза Под моим окном Принакрылась снегом, Точно серебром. На пушистых ветках Снежною каймой

Побеждена, но не рабыня, Стоишь ты гордо без доспех, Осквернена твоя святыня, Зато душа

Корабли плывут В Константинополь. Поезда уходят на Москву. От людского шума ль Иль от

Голубая родина Фирдуси, Ты не можешь, памятью простыв, Позабыть о ласковом урусе И глазах

В синих далях плоскогорий, В лентах облаков Собирал святой Егорий Белыих волков. «Ой ли,

Чую радуницу божью — Не напрасно я живу, Поклоняюсь придорожью, Припадаю на траву. Между

Голубая кофта. Синие глаза. Никакой я правды милой не сказал. Милая спросила: «Крутит ли

Еду. Тихо. Слышны звоны Под копытом на снегу. Словно серые вороны Раскричались на лугу.

Сердце вином не вымочу. Милому Евдокимочу, Пока я тих, Эта книга и стих.

Голубая да веселая страна. Честь моя за песню продана. Ветер с моря, тише дуй

Дымом половодье Зализало ил. Желтые поводья Месяц уронил. Еду на баркасе, Тычусь в берега.

И так всегда. За пьяною пирушкой, Когда свершается всех дней круговорот, Любой из нас,

Годы молодые с забубенной славой, Отравил я сам вас горькою отравой. Я не знаю:

Душа грустит о небесах, Она нездешних нив жилица. Люблю, когда на деревах Огонь зеленый

И небо и земля все те же, Все в те же воды я гляжусь,

Гляну в поле, гляну в небо — И в полях и в небе рай.

Думы печальные, думы глубокие, Горькие думы, думы тяжелые, Думы, от счастия вечно далекие, Спутники

И надо мной звезда горит, Но тускло светится в тумане, И мне широкий путь

Глупое сердце, не бейся! Все мы обмануты счастьем, Нищий лишь просит участья… Глупое сердце,

Дорогая, сядем рядом, Поглядим в глаза друг другу. Я хочу под кротким взглядом Слушать

Солнца луч золотой Бросил искру свою И своей теплотой Согрел душу мою. И надежда

Где ты, где ты, отчий дом, Гревший спину под бугром? Синий, синий мой цветок,

До свиданья, друг мой, до свиданья. Милый мой, ты у меня в груди. Предназначенное

Дождик мокрыми метлами чистит Ивняковый помет по лугам. Плюйся, ветер, охапками листьев,— Я такой

Гаснут красные крылья заката, Тихо дремлют в тумане плетни. Не тоскуй, моя белая хата,

Я надену красное монисто, Сарафан запетлю синей рюшкой. Позовите, девки, гармониста, Попрощайтесь с ласковой

Хорошо под осеннюю свежесть Душу-яблоню ветром стряхать И смотреть, как над речкою режет Воду

СВОЕ Цветы на подоконнике, Цветы, цветы. Играют на гармонике, Ведь слышишь ты? Играют на

Ветхая избенка Горя и забот, Часто плачет вьюга У твоих ворот. Часто раздаются За

Хороша была Танюша, краше не было в селе, Красной рюшкою по белу сарафан на

Этой грусти теперь не рассыпать Звонким смехом далеких лет. Отцвела моя белая липа, Отзвенел