Об обыкновенных

Среднее время чтения: 2 минут(ы)

1

Жестяной перезвон журавлей,

сизый свист уносящихся уток —

в раскаленный металл перелей

в словолитне расплавленных суток.

Ты гляди: каждый звук, каждый штрих

четок так — словно, брови наморщив,

ночи звездный рассыпанный шрифт

набирает угрюмый наборщик.

Он забыл, чт**о**на плечи легло,

он — как надвое хочет сломаться:

он согнулся, ослеп и оглох

над петитом своих прокламаций.

И хоть ночь и на отдых пора б,-

ему — день. Ему кажется рано.

Он качается, точно араб

за широкой страницей Корана.

Как мулла, он упрям и уныл,

как араба — висков его проседь,

отливая мерцаньем луны,

не умеет прошедшего сбросить.

У араба — беру табуны,

у наборщика — лаву металла…

Ночь! Меня до твоей глубины

никогда еще так не взметало!

2

Розовея озерами зорь,

замирая в размерных рассказах,

сколько дней на сквозную лазорь

вынимало сердца из-за пазух!

Но — уставши звенеть и синеть,

чуть вращалось тугое кормило…

И — беглянкой блеснув в вышине —

в небе вновь трепетало полмира.

В небе — нет надоедливых пуль,

там, не веря ни в клетку, ни в ловлю,

ветку звезд нагибает бюль-бюль

на стеклянно звенящую кровлю.

Слушай тишь: не свежа ль, не сыра ль?..

Только видеть и знать захотим мы —

и засветится синий сераль

под зрачками поющей Фатимы.

И — увидев, как вьется фата

на ликующих лицах бегоний,-

сотни горло раздувших ватаг

ударяют за нею в погоню.

Соловей! Россиньоль! Нахтигалль!

Выше, выше! О, выше! О, выше!

Улетай, догоняй, настигай

ту, которой душа твоя дышит!

Им — навек заблудиться впотьмах,

только к нам, только к нам это ближе,

к нам ладонями тянет Фатьма

и счастливыми, росами брызжет.

Рейтинг
( Пока оценок нет )