Ехал из ярмарки ухарь-купец

Ехал из ярмарки ухарь-купец,

Ухарь-купец, удалой молодец.

Стал он на двор лошадей покормить,

Вздумал деревню гульбой удивить.

В красной рубашке, кудряв и румян,

Вышел на улицу весел и пьян.

Собрал он девок-красавиц в кружок,

Выхватил с звонкой казной кошелек.

Потчует старых и малых вином:

«Пей-пропивай! Поживем — наживем!..

Морщатся девки, до донышка пьют,

Шутят, и пляшут, и песни поют.

Ухарь-купец подпевает-свистит,

Оземь ногой молодецки стучит.

Синее небо, и сумрак, и тишь.

Смотрится в воду зеленый камыш.

Полосы света по речке лежат.

В золоте тучки над лесом горят.

Девичья пляска при зорьке видна,

Девичья песня за речкой слышна,

По лугу льется, по чаще лесной…

Там услыхал ее сторож седой;

Белый как лунь, он под дубом стоит,

Дуб не шелохнется, сторож молчит.

К девке стыдливой купец пристает,

Обнял, целует и руки ей жмет.

Рвется красотка за девичий круг:

Совестно ей от родных и подруг,

Смотрят подруги — их зависть берет.

Вот, мол, упрямице счастье идет.

Девкин отец свое дело смекнул,

Локтем жену торопливо толкнул.

Сед он, и рваная шапка на нем,

Глазом мигнул — и пропал за углом.

Девкина мать расторопна-смела.

С вкрадчивой речью к купцу подошла:

«Полно, касатик, отстань — не балуй!

Девки моей не позорь — не целуй!»

Ухарь-купец позвенел серебром:

«Нет, так не надо… другую найдем!..»

Вырвалась девка, хотела бежать.

Мать ей велела на месте стоять..

Звездная ночь и ясна и тепла.

Девичья песня давно замерла.

Шепчет нахмуренный лес над водой,

Ветром шатает камыш молодой.

Синяя туча над лесом плывет,

Темную зелень огнем обдает.

В крайней избушке не гаснет ночник,

Спит на печи подгулявший старик,

Спит в зипунишке и в старых лаптях,

Рваная шапка комком в головах.

Молится богу старуха жена,

Плакать бы надо — не плачет она,

Дочь их красавица поздно пришла,

Девичью совесть вином залила.

Что тут за диво! и замуж пойдет…

То-то, чай, деток на путь наведет!

Кем ты, люд бедный, на свет порожден?

Кем ты на гибель и срам осужден?