Ах! Признаюся, воля Ваша

Ах! Признаюся, воля Ваша,

Мне надоела эта «Чаша»,

И я б благую часть избрал,

Когда б огню ее предал.

Предмет, конечно, колоссальный,

Религиозный и печальный.

Но всех элегий грустный тон

В наш век и жалок и смешон.

Скажите, где здесь совершенство?

К тому ж, что скажет духовенство?

А здесь ведь очень важен глас

Больших бород и длинных ряс.

Не дай бог, если л<об> их ме<дный>

Противоречье здесь найдет, —

Ведь этой «Чаши» автор бедный

Ни за копейку пропадет.