Ты, грозной мести Бог, библейский Бог!
Тебя отверг я в гордом самомненьи.
Не то теперь: теперь я изнемог
От рабских слез, в бессильной жажде мщенья,
И я теперь опять перед тобой
Готов смиренно преклониться,
Готов просить тебя, готов молиться
С такой же детскою мольбой.
Дрожал я в детстве, слушая, как ты
Там, в книге древней и могучей,
В сияньи праведной и грозной красоты
Громами говорил из тучи.
Ты нечестивцев поражал
Стрелами молний с небосвода.
О, как ты гнал, как унижал
Врагов избранника-народа!
И если ты не сон, не лживый детский сон,
Зачем народ, народ-избранник,
Так бесконечно унижен —
Он, жалкий нищий, вечный странник?
И доля злобного гоненья
В удел страдальцу суждена,
И пьет он чашу униженья,
И далеко еще до дна!
Когда же больше он терпеть не может,
Его раздавят грязным сапогом
И надругаются над связанным врагом,
И опозорят, уничтожат…
И под солдатскими ногами —
Бездомный гость чужой земли —
Он задыхается в пыли,
Смоченной жгучими слезами,
И солнце полуденным зноем
Его безжалостно палит.
И, кажется, лишь смерть своим немым покоем
Его страданья утолит…
Но нет, он жив, он жив, народ гонимый!
В его рядах борцы-герои есть,
И в их сердцах, как и они, незримо
Жива отмстительница-честь.
За кровь униженного брата,
За все мученья, весь позор
У палача потребовал расплаты
Герой-рабочий. Грозный приговор
Над ним свершен, но если на отчизне
Не все погибнет в тягостной борьбе,
Она, воскреснув к новой светлой жизни,
Не позабудет о тебе.
Да, умер ты, но вновь я полон веры,
Что весь народ несчастный не умрет,
Он, презираемый, униженный без меры
И героический народ!
Товарищ светлый, песнею прощальной
Почтим мы все страдания твои,
Последней песней, скорбной и печальной,
Последней песней радостной любви!