Константин Батюшков
Что Катенин нанизывает на концы строк? Я в его лета низал не рифмы, а
Вдали от храма муз и рощей Геликона Феб мстительной рукой Сатира задавил; Воскрес урод
Тебя и нимфы ждут, объятья простирая, И фавны дикие, кроталами играя. Придешь, и все
Поклонитесь барыне и всему вашему семейству, Озерову, Капнисту, Крылову, Шаховскому. Напомните, что есть же
Я чувствую, мой дар в поэзии погас, И муза пламенник небесный потушила; Печальна опытность
Быть может, их Фетида Услышала на дне, И, лотосом венчанны, Станицы нереид В серебряных
Как счастье медленно приходит, Как скоро прочь от нас летит! Блажен, за ним кто
…Наконец у нас президент Академии художеств, президент, который без педантства, Без пузы барской и
Подражание Горацию Я памятник воздвиг огромный и чудесный, Прославя вас в стихах: не знает
Свершилось: Никагор и пламенный Эрот За чашей Вакховой Аглаю победили… О, радость! Здесь они
Числа по совести не знаю, Здесь время сковано стоит, И скука только говорит: «Пора
Безрифмина совет: Без жалости всё сжечь мое стихотворенье! Быть так! Его ж, друзья, невинное
Подражание Грессету Что скажу тебе, прекрасная, Что скажу в моем послании? Ты велишь писать,
Под тению черемухи млечной И золотом блистающих акаций Спешу восстановить алтарь и Муз, и
«О хлеб-соль русская! о прадед Филарет! О милые останки, Упрямство дедушки и ферези прабабки!
О верные подруги! Свиданья близок час. Спешат, спешат супруги Обнять с любовью нас. Уже,
Один голос Прости, гостеприимный кров, Жилище юности беспечной! Где время средь забав, веселий и
Изнемогает жизнь в груди моей остылой; Конец борению; увы, всему конец! Киприда и Эрот,
Посвящено А. Н. О., любителю древности. Народы, как волны, в Халкиду текли, Народы счастливой
Письмо начинается благодарностью за дрежество твоё; оно у меня всё в сердце — И
Где слава, где краса, источник зол твоих? Где стогны шумные и граждане счастливы? Где
Когда читал подвиги скандинавов, То думал видеть в нем героя В великолепном шишаке, С
Есть наслаждение и в дикости лесов, Есть радость на приморском бреге, И есть гармония
Прости и будь счастлив, здоров, весел… как В. Пушкин, когда он напишет хороший стих,
Не нужны надписи для камня моего, Пишите просто здесь: он был, и нет его!
Как трудно Бибрису со славою ужиться! Он пьет, чтобы писать, и пишет, чтоб напиться!
Прости, балладник мой, Белёва мирный житель! Да будет Феб с тобой, Наш давний покровитель!
Когда на играх Олимпийских, В надежде радостных похвал, Отец истории читал, Как грек разил
Позволь, священна тень, безвестному певцу Коснуться к твоему бессмертному венцу И сладость пения твоей
Только дружба обещает Мне бессмертия венок; Он приметно увядает, Как от зноя василек. Мне
при получении от него в подарок книги, им переведенной Чем заплачу вам, милый князь,
Крот мыши раз шепнул: «Подруга! ну, зачем На пыльном чердаке своем Царапаешь, грызешь и
О ты, владеющий гитарой трубадура, Эраты голосом и прелестью Амура, Воспомни, милый граф, счастливы
Пред ними истощает Любовь златой колчан. Все в них обворожает: Походка, легкий стан, Полунагие
Пусть мигом догорит Его блестящая лампада; В последний час его бессмертье озарит: Бессмертье —
Гремит повсюду страшный гром, Горами к небу вздуто море, Стихии яростные в споре, И
Девица юная подобна розе нежной, Взлелеянной весной под сению надежной: Ни стадо алчное, ни
За чашей пуншевой в политику с друзьями Пустился Бавий наш, присяжный стихотвор. Одомаратели все