Иван Крылов
Когда Смоленский Князь, Противу дерзости искусством воружась, Вандалам новым сеть поставил И на погибель
Большой собравшися гурьбой, Медведя звери изловили; На чистом поле задавили — И делят меж
Мартышка, в Зеркале увидя образ свой, Тихохонько Медведя толк ногой: «Смотри-ка»,- говорит,- «кум милый
В вершине дерева, за ветку уцепясь, Червяк на ней качался. Над Червяком Сокол, по
У Тришки на локтях кафтан продрался. Что долго думать тут? Он за иглу принялся:
Волчонка Волк, начав помалу приучать Отцовским промыслом питаться, Послал его опушкой прогуляться; А между
Какой-то птицелов Весною наловил по рощам Соловьев. Певцы рассажены по клеткам и запели, Хоть
Нет мира для меня, хотя и брани нет; В надежде, в страхе я; в
Что волки жадны, всякий знает: Волк, евши, никогда Костей не разбирает. Зато на одного
Когда-то вздумалось Мышам себя прославить И, несмотря на кошек и котов, Свести с ума
Убогий этот дом Василий Климыч Злов С большим раченьем Своим построил иждивеньем. И нищие
Волк ночью, думая залезть в овчарню, Попал на псарню. Поднялся вдруг весь псарный двор
Старик садить сбирался деревцо. «Уж пусть бы строиться; да как садить в те лета,
Приятности весны прохладной вобразя, И сколь она сердца к любви склонять способна, Не вспомнить
Варвара Павловна! Обласканный не по заслугам, И вам и вашим всем подругам Крылов из
Позволь плененному тобою, Любовь! мне кисть на время взять, И наполняй меня собою, Хочу
Стихи, назначенные послать к Е. И. Бенкендорф при портрете Екатерины II, писанном пером на
Какой-то, в древности, Вельможа С богато убранного ложа Отправился в страну, где царствует Плутон.
Попрыгунья Стрекоза Лето красное пропела; Оглянуться не успела, Как зима катит в глаза. Помертвело
Случилось некогда мне быть в шумливом мире; Сказать ясней, мне быть случилося в трактире;
Вчерась приятеля в карете видел я; Бедняк — приятель мой, я очень удивился, Чем
Кипящий Водопад, свергаяся со скал, Целебному ключу с надменностью сказал (Который под горой едва
У одного крестьянина служа, Собака с Лошадью считаться как-то стали. «Вот», говорит Барбос: «большая
Свинья на барский двор когда-то затесалась; Вокруг конюшен там и кухонь наслонялась; В сору,
«Прощай, соседка!» Волк Кукушке говорил: «Напрасно я себя покоем здесь манил! Всё те ж
Свинья под Дубом вековым Наелась желудей досыта, до отвала; Наевшись, выспалась под ним; Потом,