Тринадцатая (новелла)

У меня дворец двенадцатиэтажный,

У меня принцесса в каждом этаже,

Подглядел-подслушал как-то вихрь протяжный, —

И об этом знает целый свет уже.

Знает, — и прекрасно! сердцем не плутую!

Всех люблю, двенадцать, — хоть на эшафот!

Я настрою арфу, арфу золотую,

Ничего не скрою, все скажу… Так вот:

Все мои принцессы — любящие жены,

Я, их повелитель, любящий их муж.

Знойным поцелуем груди их прожжены,

И в каскады слиты ручейки их душ.

Каждая друг друга дополняет тонко,

Каждая прекрасна, в каждой есть свое:

Та грустит беззвучно, та хохочет звонко, —

Радуется сердце любое мое!

Поровну люблю я каждую принцессу,

Царски награждаю каждую собой…

День и ночь хожу по лестнице, завесу

Очередной спальни дергая рукой…

День и ночь хожу я, день и ночь не сплю я,

В упоеньи мигом некогда тужить.

Жизнь — от поцелуев, жизнь до поцелуя,

Вечное забвенье не дает мне жить.

Но бывают ночи: заберусь я в башню,

Заберусь один в тринадцатый этаж,

И смотрю на море, и смотрю на пашню,

И чарует греза все одна и та ж:

Хорошо бы в этой комнате стеклянной

Пить златистогрезый черный виноград

С вечно-безымянной, странно так желанной,

Той, кого не знаю и узнать не рад.

Скалы молят звезды, звезды молят скалы,

Смутно понимая тайну скал и звезд, —

Наполняю соком и душой бокалы

И провозглашаю безответный тост!..