Гавриил Державин

На розе опочила В листах пчела сидя, Вдруг в пальчик уязвила Венерино дитя. Вскричал,

Не мне, друзья! идите вслед; Ищите лучшего примеру. — Пиндару русскому, Гомеру Последуйте, —

На темно-голубом эфире Златая плавала луна; В серебряной своей порфире Блистаючи с высот, она

Восстал всевышний бог, да судит Земных богов во сонме их; Доколе, рек, доколь вам

Что так смущаешься, волнуешь, Бессмертная душа моя? Отколе пламенны желанья? Отколь тоска и грусть

Господь воцарился! Земля, веселись! Мрак туч расступился; Холм, в свет облекись: Правда и суд

Не Богу ль повинится Во всем душа моя? Не от Него ль струится Спасение

Луч шумящий, водометный, Свыше сыплюща роса! Где в тени в день знойный, летний, Совершенная

Будь милостив ко мне, мой Бог, Коль враг меня пожрать зияет, Всяк день мне

Напрасно, Кубра дорогая, Поешь о славе ты моей; Прелестна девушка, младая! Мне петь бы

Хвалите Господа и пойте: Коль сладко воспевать Его! Ему единому вы стройте Органы сердца

Возвращается Весна, И хариты вкруг блистаю! Взоры смертных привлекают. Где стоит, грядет она, Воздух

Сраженного косой Сатурна, Кого средь воющих здесь рощ Печальная сокрыла урна Во мрачну, непробудну

Враги нам лучшие друзья; Они премудрости нас учат. Но больше тех страшуся я, Ласкательством

Когда то правда, человек, Что цепь печалей весь твой век: Почто ж нам веком

Всторжествовал — и усмехнулся Внутри душя своей тиран, Что гром его не промахнулся, Что

Не ревнуй отнюдь лукавым, Беззаконным не завидь: Скоро Смерть серпом кровавым Их приидет поразить;

Восшел Давид в сень правды, А с ним и Соломон, — Где казнь на

Уж я стою при мрачном гробе, И полно умницей мне слыть; Дай в пищу

Лежал я на травном ковре зеленом, На берегу шумящего ручья, Под тенносвесистым, лаплистным кленом;

Когда б владел я целым миром, Хотел бы веером сим быть; Всех прохлаждал бы

Задумчиво, один, широкими шагами Хожу и меряю пустых пространство мест; Очами мрачными смотрю перед

Не украшение одежд Моя днесь муза прославляет, Которое, в очах невежд, Шутов в вельможи

По северу, по югу С Москвы орел парит; Всему земному кругу Полет его звучит.

Благослови, душа моя, Всесильного Творца и Бога; Коль Он велик! коль мудрость многа В

Едва мы за собой оставили Трезен, На колеснице он, быв стражей окруженный, Стопами тихими

Колокол ужасным звоном Воздух, землю колебал, И Иван Великий громом В полнощь, освещен, дрожал;

О, коль возлюбленно селенье Твое мне, Боже, Боже сил! Душа в восторге, в умиленье,

Беседовал с Анакреоном В приятном я недавно сне, Под жарким, светлым небосклоном, В тени

Его милости разжалованному отставному сержанту, дворянской думы копиисту, архивариусу без архива, управителю бея имения

Мурза, Багримов сын, царевне Доброславе Желает здравия, всех благ ее державе: Чтоб розами уста,

Веселонравная, младая, Нелицемерная, простая, Подруга Флаккова и дщерь Природой данного мне смысла! Приди ко

Тебе в наследие, Жуковской! Я ветху лиру отдаю; А я над бездной гроба скользкой

Из-за облак месяц красный Встал и смотрится в реке, Сквозь туман и мрак ужасный

Куда, куда еще мечи, едва вложенны В ножны, вы обнажа стремитесь вновь ярясь? Поля

На отбытіе ихъ Императорскихъ высочествъ… Сочинительница стиховъ ТЛЕНІЕ И НЕТЛЕНІЕ. Прекрасный, лепый, лучезарный, Кругомъ

Я милость воспою и суд И возглашу хвалу я богу; Законы, поученье, труд, Премудрость,

Сотворя Зевес вселенну, Звал богов всех на обед. Вкруг нектара чашу пенну Разносил им

Бессмертный Тончи! ты мое Лицо в том, слышу, пишешь виде, В каком бы мастерство

Утешь поклоном горделивца, Уйми пощечиной сварливца, Засаль подмазкой скрып ворот, Заткни собаке хлебом рот,

Зрел ли ты, певец Тииский! Как в лугу весной бычка Пляшут девушки российски Под

Итак стоишь ты твердо в том: Умершие, что с нами жили И в жизни

Когда брала ты арфу в руки Воспеть твоей подруги страсть, Протяжные и тихи звуки

Пчелка златая! Что ты жужжишь? Всё вкруг летая, Прочь не летишь? Или ты любишь

О вечереюще светило! Любезный, но багровый луч! Что, солнце тихо, так уныло Ты сходишь

Блажен, кто Господа боится И по путям Его идет! Своим достатком насладится И в

Прикованна цепьми к утесистой скале, Огромной, каменной, досягшей тверди звездной, Нахмуренной над бездной, Средь

Что начать во утешенье Без возлюбленной моей? Сердце! бодрствуй в сокрушенье, Я увижусь скоро

Услышь, Творец, моленье И вопль моей души; Сердечно сокрушенье, Вздыхания внуши, И слез моих

Оставя беспокойство в граде И всё, смущает что умы, В простой приятельской прохладе Свое

Шекснинска стерлядь золотая, Каймак и борщ уже стоят; В графинах вина, пунш, блистая То