Евгений Долматовский
Загадочная русская душа… Она, предмет восторгов и проклятий, Бывает кулака мужского сжатей, Бетонные препятствия
Юбилеи вокруг, годовщины, Круглых дат центробежный полет. Были мальчики, стали мужчины, Зря надеялись —
Я верил в детстве искренне и твердо, Что мир не существует без меня. Лишь
Движенья акробатов отработаны, Блестит в лучах прожекторов трико. Простившись с повседневными заботами, Под куполом
Я слабости своей не выдам. Ни жалкой ватностью шагов, Ни голосом, ни внешним видом
Всегда я был чуть-чуть моложе Друзей — товарищей своих, И словом искренним тревожил Серьезную
Во второй половине двадцатого века Вырастает заметно цена человека. И особенно ценятся мертвые люди.
Видать, не для моей судьбы Березовая дача. Ходить с лукошком по грибы Нелегкая задача.
В метро трубит тоннеля темный рог. Как вестник поезда, приходит ветерок. Воспоминанья всполошив мои,
Вы, женщины сороковых годов, Родившиеся при Советской власти, Средь вас я знаю многих гордых
Все спуски, лестницы, откосы Сбегают к бухте, а по ним Бегут влюбленные матросы Один
Эта птичка попалась В силки репутации, в клетку: Старый символ мещанства — Сидит канарейка
В сорок пятом, в мае, вопреки уставу Караульной службы, Мы салютом личным подтвердили славу
В Европе есть страна — красива, аккуратна, Величиной с Москву — возьмем такой масштаб.
В доме крохотную девочку Эвой-Иолантой звали. В темноте, не разглядев еще, На руки ее
Украина, Украйна, Украина, Дорогая моя! Ты разграблена, ты украдена, Не слыхать соловья. Я увидел
О партии немало громких слов И мною сказано, и не одним поэтом. Что искренность основой
Страна читателей! Такой История не знала. Люблю твой вечный непокой И поиск идеала. Как
Юный барабанщик, юный барабанщик, Он в шинелишке солдатской Поднимает флаги пионерский лагерь, Юный барабанщик
Слова, пришедшие потом, С пятиминутным опозданьем, Точны, как юбилейный том, Оттиснутый вторым изданьем. А
Золотые всплески карнавала, Фейерверки на Москва-реке. Как ты пела, как ты танцевала В желтой
Родина слышит, Родина знает, Где в облаках ее сын пролетает. С дружеской лаской, нежной
На перекресток из-за рощицы Колонна выползет большая. Мадонна и регулировщица Стоят, друг другу не
На белом камне Тадж-Махала, Дворца, хранящего века, Следы невежды и нахала — Кривые росчерки
Под лепестками вертолета Два друга юности летят, Связала их одна забота Лет двадцать пять
Что мне нужно для счастья? Признаться, подобных анкет Раньше я не встречал в пестроте комсомольских газет.
Бангалор, Бангалор, навсегда он запомнился мне Отпечатками детских ладошек на белой стене. На беленой
Одному поколенью на плечи — Не слишком ли много? Испытаний и противоречий Не слишком
Низко кланяюсь вам, офицерские жены. В гарнизонах, на точках, вдали от Москвы, Непреклонен устав
Коль к планете нашей приглядеться, Из ракетной различишь дали: Африка имеет форму сердца, Ярко-красен
Некрасивых женщин не бывает, Красота их — жизни предисловье, Но его нещадно убивают Невниманием,
Поэт обязан напоминать, Не по секрету — через печать. Напоминаю молчащим врозь, Надувшим губы,
Моих собратьев моды атакуют, Но неохота поддаваться мне. Остаться старомодным я рискую, Как пограничник