Джон Донн

Кто глубже мог, чем я, любовь копнуть, Пусть в ней пытает сокровенну суть; А

Единожды застали нас вдвоем, А уж угроз и крику — на весь дом! Как

Взгляни и рассуди: вот блошка Куснула, крови выпила немножко, Сперва — моей, потом —

Бог триединый, сердце мне разбей! Ты звал, стучался в дверь, дышал, светил, Но я

Что, если Страшный суд настанет вдруг Сегодня ночью?.. Обрати свой взгляд К Спасителю, что

Душа, ты так же возлюби Творца, Как Он тебя! Исполнись изумленья: Бог-Дух, чье славят

Там, где фиалке под главу Распухший берег лег подушкой, У тихой речки наяву Дремали

I Хвала тебе, епископ Валентин! Сегодня правишь ты один Своей епархией воздушной; Жильцы небесные

I Восток лучами яркими зажжен, Прерви, невеста, свой тревожный сон — Уж радостное утро

Дозволь служить тебе, но не задаром, Как те, что чахнут, насыщаясь паром Надежд, иль

Корабль, что прочь умчит меня от брега, — Он только символ твоего ковчега, И

Простишь ли грех, в котором я зачат? — Он тоже мой, хоть до меня

Корабль, что прочь умчит меня от брега, — Он только символ твоего ковчега, И

Все короли со всей их славой, И шут, и лорд, и воин бравый, И

Христос! Свою невесту, всю в лучах, Яви мне!.. Не за морем ли она Владычит,

Ты нам велишь вставать? Что за причина? Ужель влюбленным Жить по твоим резонам и

Молчи, не смей чернить мою любовь! А там злорадствуй, коли есть о чем, Грози

Когда ни дерево, что, дав свой плод, Бессмертье у Адама отняло, Ни блуд скотов,

Когда я с ней — с моим бесценным кладом — Расстался и ее похитил

1. Венок Прими венок сонетов — он сплетен В часы меланхолической мечты, О властелин,

Постой — и краткой лекции внемли, Любовь моя, о логике любви. Вообрази: пока мы

Не умирай! — иначе я Всех женщин так возненавижу, Что вкупе с ними и

Невежда! Сколько я убил трудов, Пока не научил в конце концов Тебя премудростям любви.

Пока меж нами бой, пускай воюют Другие: нас их войны не волнуют. Ты —

Когда мою могилу вскрыть Придут, чтоб гостя подселить (Могилы, женщинам под стать, Со многими

Скорей, сударыня! Я весь дрожу, Как роженица, в муках я лежу; Нет хуже испытанья

Я не из тех, которым любы Одни лишь глазки, щечки, губы, И не из

О Боже, всеми на меня правами Владеешь Ты, сперва меня создав, Потом — погибнуть

О черная душа! Недуг напал — Он, вестник смерти, на расправу скор… Ты —

О, если б я, от слез лишившись сил, Вернуть глазам ту влагу был бы

О, если знанье — верных душ награда, Душа отца в раю награждена Вдвойне: следит,

О фарисеи, бейте же меня, В лицо мне плюйте, громко проклиная! Я так грешил!..

Тебя я знал и обожал Еще до первого свиданья: Так ангелов туманных очертанья Сквозят

Моей любимой образ несравнимый, Что оттиском медальным в сердце вбит, Мне цену придает в

Добро должны мы обожать, А зла должны мы все бежать; Но и такие вещи

Отец, твой Сын возвысил род земной, Он — человек, в нем — наше оправданье:

Амур мой погрузнел, отъел бока, Стал неуклюж, неповоротлив он; И я, приметив то, решил

С тех пор, как я вчера с тобой расстался, Я первых двадцать лет еще

Я сделал то, чем превзошел Деяния героев, А от признаний я ушел, Тем подвиг

Когда меня придете обряжать, О, заклинаю властью Загробною! — не троньте эту прядь, Кольцом

Остерегись любить меня теперь: Опасен этот поворот, поверь; Участье позднее не возместит Растраченные мною

О, стань возлюбленной моей — И поспешим с тобой скорей На золотистый бережок —

Пока ты здесь, Пусть льются слезы по моим щекам, Они — монеты, твой на

Любви еще не зная, Я в ней искал неведомого рая, Я так стремился к

Как шепчет праведник: пора! — Своей душе, прощаясь тихо, Пока царит вокруг одра Печальная

Любовь, я мыслил прежде, неподвластна Законам естества; А нынче вижу ясно: Она растет и

Прерви сей горький поцелуй, прерви, Пока душа из уст не излетела! Простимся: без разлуки

Да где же раньше были мы с тобой? Сосали грудь? Качались в колыбели? Или

С углов Земли, хотя она кругла, Трубите, ангелы! Восстань, восстань Из мертвых, душ неисчислимый

Печаль и жалость мне мешают злиться, Слезам презренье не дает излиться; Равно бессильны тут

Чудак нелепый, убирайся прочь! Здесь, в келье, не тревожь меня всю ночь. Пусть будет,