Покинув рощи родины священной

Покинув рощи родины священной

И дом, где Муза Плача изнывала,

Я, тихая, веселая, жила

На низком острове, который, словно плот,

Остановился в пышной невской дельте.

О, зимние таинственные дни,

И милый труд, и легкая усталость,

И розы в умывальном кувшине!

Был переулок снежным и недлинным.

И против двери к нам стеной алтарной

Воздвигнут храм святой Екатерины.

Как рано я из дома выходила,

И часто по нетронутому снегу

Свои следы вчерашние напрасно

На бледной, чистой пелене ища,

И вдоль реки, где шхуны, как голубки,

Друг к другу нежно, нежно прижимаясь,

О сером взморье до весны тоскуют, —

Я подходила к старому мосту.

Там комната, похожая на клетку,

Под самой крышей в грязном, шумном доме,

Где он, как чиж, свистал перед мольбертом,

И жаловался весело, и грустно

О радости небывшей говорил.

Как в зеркало, глядела я тревожно

На серый холст, и с каждою неделей

Все горше и страннее было сходство

Мое с моим изображеньем новым.

Теперь не знаю, где художник милый,

С которым я из голубой мансарды

Через окно на крышу выходила

И по карнизу шла над смертной бездной,

Чтоб видеть снег, Неву и облака, —

Но чувствую, что Музы наши дружны

Беспечной и пленительною дружбой,

Как девушки, не знавшие любви.