Бьют женщину

Бьют женщину. Блестит белок.

В машине темень и жара.

И бьются ноги в потолок,

как белые прожектора!

Бьют женщину. Так бьют рабынь.

Она в заплаканной красе

срывает ручку как рубильник,

выбрасываясь на шоссе!

И взвизгивали тормоза.

К ней подбегали, тормоша.

И волочили и лупили

лицом по лугу и крапиве…

Подонок, как он бил подробно,

стиляга, Чайльд-Гарольд, битюг!

Вонзался в дышащие ребра

ботинок узкий, как утюг.

О, упоенье оккупанта,

изыски деревенщины…

У поворота на Купавну

бьют женщину.

Бьют женщину. Веками бьют,

бьют юность, бьет торжественно

набата свадебного гуд,

бьют женщину.

А от жаровен на щеках

горящие затрещины?

Мещанство, быт — да еще как! —

бьют женщину.

Но чист ее высокий свет,

отважный и божественный.

Религий — нет, знамений — нет.

Есть Женщина!..

…Она как озеро лежала,

стояли очи как вода,

и не ему принадлежала

как просека или звезда,

и звезды по небу стучали,

как дождь о черное стекло,

и, скатываясь, остужали

ее горячее чело.