Льдина и камень

Рабенокъ и дуракъ то было совокупно.

Сыскалъ дурачество другому не приступно,

И въ самой центръ невѣжества влетѣлъ.

Гораздо нѣкогда онъ кушать захотѣлъ:

Къ ядѣ почувствовавъ въ желудкѣ жаркой пламснь,

И въ ледникъ корму красть не знаю какъ зашелъ:

А въ ледникѣ тотчасъ обѣдъ себѣ нашелъ:

И льду взялъ тамъ кусокъ и камень;

Однако жаръ алчбы ни мало не утухъ;

Ледъ холоденъ, а камень сухъ:

Въ печи кусокъ холодной грѣетъ;

Кусокъ холодной прѣетъ:

И выпрѣлъ изъ нево въ горячей банѣ духъ.

А тѣло

Толико жъ пропотѣло,

Что только лишъ о немъ единъ остался слухъ.

Надъ пищей етой умъ у поваренка тьмится:

А поваренокъ мой стремится,

Сухой кусокъ поразмочить,

И умягчить.

Не то о камнѣ, что о льдинѣ;

Изъ перьваго куска мой поваръ выжалъ сокъ:

А сей ево кусокъ,

Ни мало не размокъ,

И здравствуешъ еще лежа въ водѣ и нынѣ.