Из «Тилимаха»

Среднее время чтения: 2 минут(ы)

ФРАНСУА ФЕНЕЛОН

В грусти была по отъезде Улисса всегдашней Калипса

И бессмертье свое, тоскуя, несчастьем имела.

Песни в пещере ея уж не были более слышны:

Нимфы, служащие ей, не смели ей молвить ни слова.

Часто гуляла она одна в муравах цветоносных,

Коими вечна весна весь остров ея окружала,

Но места прекрасные ей не смягчали злой грусти

И Улисса, в них бывшего, к вящей тоске вображали.

Часто была она на брегах морских неподвижна,

Часто сии брега орошала Калипса слезами,

Зря непрестанно в страну, где корабль Одиссеев летящий,

Горды валы попирая, от глаз ея вечно сокрылся.

Вдруг усмотрела она остатки погибшего судна:

Там по пескам изломанны лавки гребецки и веслы;

Там по водам кормило, веревки и мачта плывущи.

После увидела двух человек: единого в летах,

Млада другого и видом любезну подобна Улиссу;

То же приятство, стан, бодрость и та же походка геройска, —

То Тилимах, сын Улиссов, узнала богиня в минуту.

Хоть бессмертны больше смертных познанья имеют,

Не познала богиня, кто муж почтенный был с оным;

Вышние боги скрывают он нижних всё, что изволят;

Скрылась Калипсы под образом Ментора хитро Минерва.

Впрочем, Калипсино сердце играло разбитием судна,

Ибо оно ей причиной узрети любезного образ.

Будто не зная о нем, богиня к пришельцу приходит;

«Рцы мне, отколе ты дерзко коснулся земле моей, странник?

Знай, что к моей ты не можешь коснуться державе без казни».

В грозных словах сокрывала она веселие сердца,

Кое противу воли ея во взорах сияло.

Рейтинг
( Пока оценок нет )