Евгенія

Не мучусь горестью я нынѣ ни какой;

Ты мнѣ Евгенія надежда и покой.

Прекрасная весна всѣ твари оживляетъ,

А жавронокъ ее вспѣвая прославляетъ,

Меня прекрасная Евгенія живитъ:

Единственный она моихъ желаній видъ.

Мой гласъ какъ жавронка приятство предвѣщаетъ

Которое мой духъ надеждой ошущаетъ:

И отъ пастушки сей обильно получу,

Въ сей вѣчеръ я то все, что я имѣть хочу:

Вѣщаетъ Гіяцинтъ; страсть будетъ скоро прочна

Лишъ только въ небеса звѣзда взойдетъ восточна,

И тѣни омрачать долины и лѣса,

И въ море снидетъ Фебъ покинувъ небеса.

О море, погружай горящу колесницу:

Скоряе зрѣти дай стыдливу мнѣ дѣвицу,

Въ объятіи моемъ, во перьвый нынѣ разъ;

Да видить только нась одна луна въ сей часъ,

Котора таковы дѣла привыкла зрѣти:

Не дай Евгеніи стыдливостью багрѣти;

Да не препятствуетъ твой лучъ утѣхамъ днесь;

Изобличеніе не надобно намъ здѣсь!

А вы поющія о птички отлетите,

И тѣшьте пѣніемь другихъ ково хотите;

Не пѣніе теперь потребно, тишина!

И се уже и се къ нему идетъ она:

Не тако на лугахъ весной прелѣстна Флора,

Не тако въ небеси прекрасна и Аѵрора:

Ендиміону такъ богиня паствъ была,

Колико пастуху здѣсь смертная мила:

И Гіяцинтову восторгу нѣтъ примѣра:

Играетъ, кажется, вся купно гемисфера,

Казалося ему и свѣтъ тогда сталъ новъ,

И больше зѣлени къ долинѣ и цвѣтовъ:

Прозрачныя струи свѣтляй еще сіяли,

И овцы бѣгая приятняе блеяли.

О мати всѣхъ утѣхъ, дражайшая любовь,

Воспламеняй ея, еще кипящу кровь:

Отдай Евгеніи въ мое объятье славу,

И множь моею ей взаимственно забаву:

Восхити ты нашъ духъ до сама небеси:

Невобразительнымъ восторгомъ вознеси.

Приближилась она: пастухъ ее милуетъ:

Пастушка пастуха взаимственно цѣлуетъ.

Подвластна я своей предписанной судбѣ;

Но больше и тово подвластна я тебѣ:

Всѣхъ паче мѣръ теперь во нѣжности я тлѣю:

Однако на тебя стыдясь глядѣть не смѣю:

Стыжуся я теперь возрѣть и къ небесамъ:

Дрожу; поборствуй мнѣ ко сластолюбью самъ.

Пастухъ прокорствуетъ: пастухъ не медлитъ болѣ:

Діану видитъ онъ имъ тающую въ полѣ.

Евгенія тогда не помнитъ ни о чемъ,

И распаляется Венеринымъ лучемъ.

Горячность во устахъ ей рѣчи притупила:

Пастушка чувствіемъ изъ мыслей изступила:

И говоритъ по томъ: безстыдна я кажусь:

И можетъ быть тебѣ гнусна воображусь;

Но за сіи тобой мнѣ здѣланны утѣхи,

Вдаюся Гіяцинть, вдаюсь тебѣ на смѣхи.

Пастухъ отвѣтствуетъ: иль я то зрѣлъ во снѣ,

Что ты дражайшая уже склонилась мнѣ?

Ты мнѣ еще миляй; но что ни возвѣщаю,

Все меньше нежель то, что нынѣ ощущаю.