Епитафiя. Къ надгробію ея сіятельства, княгини Анны Даниловны Трубецкой

Княгини Трубецкой зарыто тѣло въ землю,

Пришли минуты кь ней послѣдняго часа,

Уже летитъ ея душа подъ небеса,

Домъ стонетъ, я стѣня участіе пріемлю.

Гласять ея друзья: разстались мы съ тобой:

Но всѣмъ сіи пути предписаны судьбой:

Предписаны они; но всѣмъ они ужасны;

Однако токи слезъ о мертвыхъ намъ напрасны:

Напрасны; но душа неволѣй токъ ліетъ.

Весь домъ умершія тоскуя вопіетъ:

О обща наша мать! Ужъ нѣтъ тебя, ужъ нѣтъ.

Чтожь дѣлать? Вить ни кто пути сего не минетъ,

Родится, поживетъ и свѣтъ онъ сей покинетъ.

Чтожъ дѣлать, коль не льзя сего перемѣнить?

А есть ли не дерзнемъ мы Бога симь винить;

Такъ онъ надеждой намъ слезь токъ велитъ отерти;

А мы надѣемся имѣть животъ по смерти.

Но какъ? О боже мой! Уходитъ то отъ думъ:

Душа надѣется; но весь мятется умъ.

Безмѣрно видъ такой ко представленью труденъ;

Но Богъ и всемогущъ и щедръ и правосуденъ:

И можемъ ли о немь мы ето говорить:

Богъ создаль насъ, во прахъ созданье претворить?

Нѣтъ, мы сотворены творца благодарить.