Многим богам в тишине я фимиам воскуряю

Многим богам в тишине я фимиам воскуряю,

В помощь нередко с мольбой многих героев зову;

Жертвуя музам, дриадам, нимфам речистым и даже

Глупому фавну весной первенца стад берегу.

Песня же первая — Вакху, мудрому сыну Семелы.

Ты, Дионисий в венке, грозный владыка ума,

Всех доступней моим мольбам и моим возлияньям:

Ты за утраты мои полной мне чашей воздай!

Где недоступная дева, моих помышлений царица?

В мраморах Фидий своих равной не зрел никогда,

Я же сходного с ней не знал созданья, — и что же?

Тирсу покорный, и ей клялся пожертвовать я.

Ждал я, безумный, забыться в дыму и в чаду приношений;

Новый Калхас, уже меч дерзкой рукой заносил;

Мать-природа вотще взывала, как мать Клитемнестра, —

Миг еще, миг — и тебе всё бы принес я, Лией.

Мне уже чудился плеск волн забвения в барку, —

Только заступница дев деву чудесно спасла:

Дивно светла, предо мной Ифигения к небу восходит,

Я же коленом тугим в бок упираю козла.