Давным-давно, а может, и еще раньше, жили дед да баба. Были они бедными-пребедными. Все богатство — телушка одна, да и та невелика.
Когда не осталось у них ни гроша, дед сказал:
— Пойди, бабка, с телкой на ярмарку, продай ее.
— Ладно, муженек, схожу,- ответила старуха. Накинула она на рога телушке веревку и поплелась. Увидели ее три брата. Были они ворами и решили обмануть старуху.
Сказано — сделано.
Разошлись все трое в разные стороны. Немного погодя подошел к старухе один из братьев.
— Добрый день, бабка.
— Добрый день сынок.
— Продаешь своего козла?
— Продаю, только это не козел, а телка.
— Неужто телка?
— А как же!
— Ну уж нет!
— Ей-Богу, телка! Да ты что, сам не видишь?
— Козел это, бабка! Коли не веришь, спроси кого хочешь.
Старуха перекрестилась, сплюнула: что за наваждение!.. Пошла она дальше.
Вскоре навстречу ей идет второй из братьев.
— Продаешь козла, бабка?
— Продаю, сынок. Только это не козел, а телка.
— Какая же телка?.. Ты что же, не знаешь, какую скотину продаешь?
Перекрестилась старая и опять дальше побрела. Встречает ее третий брат и тоже самое твердит: козел да козел!
Видит бедная бабка, что все в один голос называют ее телку козлом и совсем растерялась. Поддалась она на обман и говорит:
— Ну, коли и ты говоришь, что это козел — видно, так тому и быть.
— Беспременно, козел… А сколько за него просишь? Стали они торговаться, потом сошлись в цене, и заплатил ей третий брат по уговору. Купила бабка на эти деньги разную мелочь, на большее не хватило, и пошла домой. Встречает ее дед, спрашивает:
— Продала телку?
— Не телка это была, а козел.
— Как козел?
— Да так.
Уставился дед на бабку, ничего в толк не возьмет.
Рассказала бабка все по порядку, и дед сразу уразумел, что тут обман.
‘Вот оно что,- подумал он.- Ну, вы у меня расплатитесь с лихвой, братья-воры, найду на вас управу’.
Старик-то, оказывается, знал этих братьев, которые только воровством и занимались.
Походил он по селу, Одолжил у одного мужика клячу старую и худющую, все ребра наперечет, а у другого взял в долг золотую монету. Дождался старик следующей ярмарки, сунул золотую монету кляче под хвост, сел на нее верхом и затрусил на ярмарку.
Добрался он туда и стал в стороне неподалеку от трех братьев-воров. Стоит он позади своей лошади — как только она брюхо опорожнит, старик сразу же бросается палочкой навоз ковырять.
Братья приметили, чем старик занимается, подошли к нему и спрашивают:
— Зачем ты, дед все ковыряешься в навозе?
— А как же, добрые люди! Я приехал на ярмарку закупить кой-чего, а лошадь денег мне еще не принесла.
— Что-то непонятно ты говоришь. Лошадь тебе деньги приносит?
— Такой уж у моего коня талан: что ни день — нахожу я в его навозе один, а то и два золотых, иногда и еще больше.
— Ты что, шутки с нами шутишь?
— Нет, какие тут шутки!
Братья не поверили старику, но остались стоять на месте около стариковой клячи. Вскоре лошадь опорожнила брюхо еще два раза, а на третий нашел дед в навозе золотой.
Как увидели это братья своими глазами, так и застыли, рты разинули.
— Ишь ты,- зашептали они,- правда ведь! Давай купим у старика лошадь!
Придвинулись они к нему поближе.
Слышь, дед, как это выходит, что твоя лошадь золотые монеты приносит?
Такой уж у нее талан. Я-то еще корму ей вдосталь не даю, потому что беден, а кабы кормил ее, как баре, овсом да ячменем, она не по одному золотому, а по нескольку штук в день приносила бы. Да вы и сами видите, что лошадь еле на ногах держится от голода.
— А не продашь ты ее?
— Что вы, что вы, как же мне ее продать? — Заплатим хорошо.
У братьев-то расчет простой: ‘Подкормим мы лошадь как следует и сразу же вернем деньги, что истратили, да и разбогатеем скоро’.
Поторговались они, поторговались и хлопнули по рукам.
Получил старик полную шапку золота и ушел.
Как добрался он в деревню, тут же расплатился за лошадь и за золотой, а все остальные деньги себе оставил.
Братья же воры побежали домой, почистили как следует конюшню, засыпали полную кормушку овса и привели лошадь. Жадные они очень были и надумали с самого начала много золота заполучить.
Лошадь же, бедняжка, голодная и до овса охочая, потому что никогда его не ела, так наелась, а потом воды напилась, что тут же у самой двери и околела.
На другое утро один из братьев прокрался к конюшне посмотреть, сколько добра им навалила лошадь. Пытается войти, да дверь никак не откроет.
Кликнул он остальных братьев: Эй вы, тащите-ка сюда попону!
А попона ему потому понадобилась, что лошадь полную конюшню золота, думает, навалила.
Другие два брата выскочили из дому с попоной и тут же принялись его ругать, даже чуть не прибили за то, что он один в конюшню пошел,- ведь они клятву дали не ходить туда по отдельности, чтобы один другого не обманул.
Поругались они как следует, потом поостыли и налегли все трое на дверь — открыть стараются.
Открыть-то открыли, да наткнулись на лошадиную тушу, всю вздутую. Так и остались братья стоять с выпученными глазами.
Как теперь быть?
Надо найти обманщика-старика и деньги обратно получить.
Сунулись они туда, сунулись сюда, долго его разыскивали и все-таки нашли. Помог им один купчина с ярмарки, который давно старика знал, кто он таков и откуда родом. Только пока братья искали, старик со старухой уж все обдумали.
— Приготовь ты, бабка,- сказал он,- бычий пузырь и наполни кровью, а как увидишь, что идут к нам те три брата-вора, быстренько привяжи его себе на живот и зайди в дом. Главное, потом не пугайся, потому что я возьму нож и пырну тебя в живот, а на самом деле вспорю пузырь, так что кровь из него хлынет. А еще я сделаю метелку из кукурузных початков, поглажу тебя этой метелкой и скажу:
Вставай-ка, бабка, поскорей, Вставай-ка, бабка, веселей! Как услышишь эти слова, сразу же встань, глаза протри и скажи: ‘Ну и крепко же я спала’. Поняла?
— Поняла, муженек, поняла,- закивала старуха. Но дед еще долго ее учил, что и как надо сделать. Через несколько дней видит бабка — издалека три человека к околице села подошли.
Присмотрелась лучше. Они: три брата-вора.
Побежала старуха домой, старика оповестить и сама сделала все, как он ее научил.
А старик к тому времени уже кукурузную метелку смастерил и на печь положил.
Вошли братья-воры в дом, даже не поздоровались и сразу же давай на деда кричать, за что, мол, он их обманул, в суд его за собой тянут.
Старик-то догадался, что братья с клячей сделали, знал, какие они жадные, вот он и говорит:
— Видать, вы лошади много овса сразу дали, она все съела, воды опилась, вздулась да и сдохла. Тут моей вины нет, не след вам было ей так много корма задавать, непривычная она.
Но братья-воры только одно знают, в суд старика тянут. Лошади-то они теперь лишились и стараются хоть часть денег обратно вернуть.
А бабка тоже раскричалась, что дед, мол, не виноват, что должны они сами на себя пенять.
Старик велел ей замолчать.
— Нет, не буду молчать!
— Замолчи, говорю!
— Нет, не буду…
Старик тут вроде совсем взбеленился, выхватил нож, подскочил к бабке да и пырнул прямо в живот.
Только он ее ударил, как хлынула кровь из бычьего пузыря, и бабка наземь повалилась — умирает, да и только.
Остолбенели братья-воры, а старик как ни в чем не бывало говорит им:
— Ну ладно, ребята, пошли в суд. Братья пошли за ним.
Не успели они немного отойти, как вдруг старик остановился:
— Знаете что, люди добрые, вернемся обратно, вы повремените малость, я оживлю свою бабку, а то жаль ее, сердечную. Потом пойдем судиться.
— Как это ты ее оживишь, ежели убил?
— Ну, это совсем нехитрое дело.
Побежали братья за дедом посмотреть, как это он будет бабку воскрешать.
Пришли они домой, старик тут же взял с печи кукурузную метелку и начал гладить бабку, приговаривая: Вставай-ка, бабка, поскорей, Вставай-ка, бабка, веселей!
Как услышала старуха эти слова, встрепенулась, начала глаза тереть и говорит, словно только проснулась: _Ну и крепко же я спала!
А братья ничего не понимают, друг на друга глаза таращат.
Пришли они в себя, спросили деда:
— Что же это, ты всех мертвых так оживляешь?
— Всех, лишь бы померли.
Начали братья-воры между собой перемигиваться и перешептываться — мол, хорошо бы заиметь метелку волшебную.
— Своими ведь глазами видели,- говорит один, которому больше всех по душе метелка пришлась. Он все рассчитывал, сколько денег они заработают, ежели смогут мертвецов воскрешать.
Начали они торговаться. Торговались, торговались, пока не сговорились: дали старику две шапки золота, забрали метелку и ушли с ней.
Как пришли братья-воры домой, сразу же в конюшню бросились — коня воскрешать.
Ничего не выходит.
Попытались потом воскресить мужика одного из их села… Только тот умер по-настоящему, как все умирают, куда же его воскрешать!
Помчались они сызнова к старику, ног под собой не чуют, об одном только и думают — связать его и потащить в суд.
Но только старик тоже не сидит, сложа руки, пока они домой ходили, пока метелке испытание устраивали да обратно к нему возвращались. Вышел он из дому, наведался по очереди во все корчмы, что по дороге к суду, со всеми корчмарями сговорился, что они должны сделать, да тут же с ними и расплатился.
Прибежали к нему братья-воры, трясутся от злости, а он им говорит:
— Пожалуйста, пойду в суд, почему не пойти, мне бояться-то нечего, я вам дал хороший товар, да вы его попортили. Только погодите чуток, возьму с собой мой кивер, что остался у меня с той поры, когда я солдатом был.
Взял старик кивер и пошли они.
На пути корчма. Старик говорит:
— Остановимся малость, перекусим, а то устал я очень, да и есть хочется. Вы тоже со мной перекусите.
Поели они, выпили, расплачиваться надо… Старик подзывает к себе корчмаря.
— Эй, хозяин!
— Что?
— Выбей дно из бочки и угости всех вином, пусть пьют за меня, а то я иду с этими людьми судиться.
— А кто платить будет? — спросил корчмарь, с которым дед еще ранее сговорился.
— Как кто? Кивер заплатит,- ответил дед и отдал кивер корчмарю.
Тот унес кивер в другую комнату и скоро вернулся, возвратил его деду и при этом низко поклонился, словно барину какому. А старик сразу же ушел с тремя братьями-ворами.
Те снова перешептываться начали: что, мол, за кивер, который сам расплачивается?
Вошел дед еще в одну корчму, потом в другую, третью, и всюду то же самое повторилось. Так шли они, пока братья не утерпели и спросили его:
— Что это, дед, за кивер, который всюду за тебя платит?
— Ну, сынки, это длинная история, кивер-то не простой, да так и быть, я вам расскажу, только коротко.
— Расскажи, сделай милость, дедушка!
— Это кивер волшебный. Он расплачивается за всякого и повсюду. Мне его подарил сам император, когда я еще молодым был. Воевали мы вместе, и я ему жизнь сохранил, от врагов спас.
Надумали тогда братья-воры купить волшебный кивер и просят старика продать его.
— Ну уж нет,- ответил дед,- а то останусь я вовсе ни с чем. Коня вы у меня убили, перекормили по своей жадности, с метелкой Бог знает что сделали, только тоже испортили, а потом еще пришли ко мне и в суд потянули, а я уж до старости дожил и никогда не судился. Нет, больше продавать вам я ничего не буду.
Лучше пойдемте в суд, пусть меня осудят, коли виноват, а когда из тюрьмы выйду, останется мне хоть кивер, а то все остальное я уж по вашей милости потерял.
— Да нет, дедушка, ты уж нас прости, ошиблись мы, не подумали,- захныкали братья-воры, — не будем мы больше так поступать, а ты как следует нас обучи, что с кивером делать надо…
— Да я вас и в те разы обучал, только чем я виноват, ежели вы никак в толк ничего не возьмете?
— Теперь непременно возьмем, а тебе заплатим за кивер три шапки золота.
Почесал дед затылок и задумался.
— Знаете что?
— Что? — спросили братья.
— Продам вам кивер, да только вот с каким уговором.
— Ну, говори быстрее.
— Вы мне дадите три шапки золота и грамоту. А там напишите, что ко мне больше приставать не будете, что бы ни случилось. Согласны?
— Согласны.
— Ну, ударим по рукам, раз так.
Написали они грамоту, взял старик деньги, а братья воры — кивер, разошлись каждый в свою сторону и больше никогда не виделись. Дед и на этот раз одурачил братьев воров, но они не могли ничего поделать — грамоту-то сами подписали, да и старик им послал передать, что все это он в отместку сделал за то, что они его первые обманули.
А я кончил эту сказку, и все это такая же чистая правда, как…
Те нивы, что вспаханы были овцой,
Рога у свиньи, что увидел слепой,
Который с клюкой проходил по дороге,
С которым шутя поравнялся безногий,
А после безрукий обоих поймал,
И голый за пазуху всех запихал.