Сергей Орлов

Уходит в небо с песней полк От повара до командира. Уходит полк, наряжен в

Уходит женщина. Уходит, Как солнце с неба, как река За горизонт по шатким сходням

Косматый, рыжий, словно солнце, я Оптимистичен до конца. Душа моя огнепоклонница, Язычница из-под венца.

А наши песни остаются, И в пригородных поездах Они опять вовсю поются, как мы

В колхозе, в кино, на экране Кварталы Берлина горят, Смертельною пулею ранен, Споткнулся на

В книгу судеб не внесена, Летописцами не отмечена Мать, невеста или жена, А в

В огне холодном, плещущем до крыш, Как накануне преставлеиья света, Гремел Париж, плясал и

В колхоз далекий в пору сенокоса Приехал я, чтобы стихи читать. А после отвечать

Вот человек — он искалечен, В рубцах лицо. Но ты гляди И взгляд испуганно

Буксиру не приснится океан. В затоне тихом, на приколе вечном, Стоит видавший виды ветеран,

Дорогу делает не первый, А тот, кто вслед пуститься смог. Второй. Не будь его,

Старый снимок Нашел я случайно в столе Среди справок В бумажной трухе, в барахле.

Я давно увидел в первый раз, Как оно меня не ослепило, Чудо женское зеленых

Ты любовь не зови, Коль ушла она прочь от порога. От несчастной любви Есть

Я сам вселенную свою творю И вымыслов пустяшных Над нею вешаю зарю, Творю леса,

Ты в жизни жег хоть раз мосты В своей, Как жгут мосты саперы, Настилы

Я своих фотографий тебе не дарил И твоих не просил с собой, О тебе

У леса голубого на опушке, Где улица пустынна и грустна, В поселке дачном в

Земля потрескалась от зноя, В стручки свернулася листва, Деревья умирали стоя, Поникнув, падала трава.

Бронебойным снарядом Разбитый в упор лобовик, Длинноствольная пушка Глядит немигающим взглядом В синеву беспредельного

Учила жизнь сама меня. Она сказала мне,- Когда в огне была броня И я

Человеку холодно без песни На земле, открытой всем ветрам. Я не знаю: в мире

Броня от солнца горяча, И пыль похода на одежде. Стянуть комбинезон с плеча —

Далекое становится все ближе, Уже Луна — и та доступна нам. Наука движется вперед

Приснилось мне жаркое лето, Хлеба в человеческий рост И я — восемнадцатилетний — В

Его зарыли в шар земной, А был он лишь солдат, Всего, друзья, солдат простой,

Пусть оборот вокруг оси Земля спокойно совершила И прошлого не воскресить Уже нам никакою

Это было все-таки со мной В день девятый мая, в сорок пятом: Мир желанный

Руками, огрубевшими от стали, Писать стихи, сжимая карандаш. Солдаты спят — они за день

Голос первой любви моей — поздний, напрасный — Вдруг окликнул, заставил на миг замереть,

Я встретил женщину одну И вспомнил о девчонке русой. Весь город был у ней

Мы становились на колени Пред ним под Мгой в рассветный час И видели —

Скрипучие сосны залива, Тяжелый, намокший песок И ветер, упавший с обрыва На пену морскую

Я с детства начал жить в коммуне За Бийском у Алтайских гор. Под небом

Я — словно опустевшая квартира, Откуда за полночь ушли друзья. В ней происходит перестройка

И если я тебя не встречу, Я выдумаю наугад И жаркие, крутые плечи, И

Смеялась женщина, смеялась, Как будто яблоки роняла, Как будто тень и свет сменялись, И

Когда это будет, не знаю: В краю белоногих берез Победу девятого мая Отпразднуют люди

В машине мрак и теснота. Водитель в рычаги вцепился… День, словно узкая черта, Сквозь

Кто же первый сказал мне на свете о ней? Я никак не припомню сейчас.

Любимая, ко мне приходит снова Старинная изведанная грусть, И я ее сегодня за основу

Муку надо же такую, Все о чем-то вспоминаю, Все ищу и все тоскую, А

На Большом Гнездиковском, В доме десять ли, восемь ли, Что напротив аптеки, Красным камнем

Как из камня высечены сталью, От сапог до самых плеч в пыли, Разметавшись молча

Не забыл я тебя, Но грустить не грущу, не тоскую.. Просто ветры трубят, Просто

А мы такую книгу прочитали… Не нам о недочитанных жалеть. В огне багровом потонули

Облако за месяц зацепилось, За рекой кричали поезда. Ничего такого не случилось, Только грусть