Уличная выставка

Среднее время чтения: 2 минут(ы)

Трамваев острые трели…

Шипение шин, завыванье гудков…

По краю панели

Ширмы из старых мешков.

На ширмах натыканы плотно

Полотна:

Мыльной пеной цветущие груши,

Корабли, словно вафли со взбитыми сливками,

Першеронов ватные туши,

Волны с крахмальными гривками

И красавицы в позах французского S,—

Не тела, а дюшес…

Над собачьего стиля буфетом-чудовищем,—

Над домашним своим алтарем

Повесишь такое чудовище,—

Глаза волдырем!

У полочек, расправивши галстуки-банты,

Дежурят Рембрандты,—

Старик в ватерпруфе затертом

Этаким чертом

Вал бороды зажимает в ладонь.

Капюшон — пузырем за спиной,

Войлок — седою копной,

В глазах угрюмый и тусклый огонь…

Рядом — кургузый атлет:

Сорок пять лет,

Косые табачные бачки,

Шотландские брючки,

Детский берет,—

Стоит часовым у нормандских своих деревень,

Равнодушный, как пень,

У крайних щитов

Средь убого цветистых холстов,

Как живая реклама,

Свирепо шагает художница-дама:

Охра плоских волос,

Белилами смазанный нос,

Губы — две алые дыньки,

Веки в трагической синьке,—

Сорок холстов в руках,

А обед в облаках…

Но прохожие воблою вялой

Сквозь холщовый текут коридор.

То какой-нибудь плотный малый

В першеронов направит взор…

То старушка, нежное сердце,

Вдруг приклеит глаза к холсту:

На подносе три алые перца

К виноградному жмутся листу…

Но никто — собаки!— не купит,

Постоят и дальше в кафе,—

И художник глаза лишь потупит,

Оттопырив мешком галифе…

Лишь один господин солидный

С худосочною килькой-женой —

Уж совсем, совсем очевидно —

Выбрал нимфу с жирной спиной,

Но увидел цифру «сто двадцать»,

(А ведь рама без малого сто!)

И не стал даже, пес, торговаться,—

Отошел, запахнувши пальто…

Рейтинг
( Пока оценок нет )