Павел Васильев

Ты смотришь здесь совсем чужим, Недаром бровь тугую супишь. Ни за какой большой калым

Здравствуй в расставанье, брат Василий! Август в нашу честь золотобров, В нашу честь травы

Снегири взлетают красногруды… Скоро ль, скоро ль на беду мою Я увижу волчьи изумруды

И имя твое, словно старая песня, Приходит ко мне. Кто его запретит? Кто его перескажет?

Слава богу, Я пока собственность имею: Квартиру, ботинки, Горсть табака. Я пока владею Рукою

Мню я быть мастером, затосковав о трудной работе, Чтоб останавливать мрамора гиблый разбег и крушенье,

Сквозь сосну половиц прорастает трава, Подымая зеленое шумное пламя, И теленка отрубленная голова, На

В наши окна, щурясь, смотрит лето, Только жалко — занавесок нету, Ветреных, веселых, кружевных.

Я тебя, моя забава, Полюбил,— не прекословь, У меня — дурная слава, У тебя

Корнила Ильич, ты мне сказки баял, Служилый да ладный — вон ты каков! Кружилась

Родительница степь, прими мою, Окрашенную сердца жаркой кровью, Степную песнь! Склонившись к изголовью Всех

Сибирь, настанет ли такое, Придет ли день и год, когда Вдруг зашумят, уставши от

Снегири взлетают красногруды… Скоро ль, скоро ль на беду мою Я увижу волчьи изумруды

У тебя ль глазищи сини, Шитый пояс и серьга, Для тебя ль, лесной княгини,

Все так же мирен листьев тихий шум, И так же вечер голубой беспечен, Но

Я боюсь, чтобы ты мне чужою не стала, Дай мне руку, а я поцелую

Затерян след в степи солончаковой, Но приглядись — на шее скакуна В тугой и тонкой