Николай Рубцов

На снегу, как тюлени, Лежат валуны, Чайки плещутся в пене Набежавшей волны. Порт в

Ночь наступила. Заснули дома. Город заснувший Окутала тьма. Спать малыша Уложили в кровать. Только

Замерзают мои георгины. И последние ночи близки. И на комья желтеющей глины За ограду

Я тоже служил на флоте! Я тоже памятью пола О той бесподобной работе —

Сколько водки выпито! Сколько стекол выбито! Сколько средств закошено! Сколько женщин брошено! Чьи-то дети

Привет, Россия — родина моя! Как под твоей мне радостно листвою! И пенья нет,

Заяц в лес бежал по лугу, Я из лесу шел домой, — Бедный заяц

Я уеду из этой деревни… Будет льдом покрываться река, Будут ночью поскрипывать двери, Будет

Я забыл, что такое любовь, И под лунным над городом светом Столько выпалил клятвенных

Мы встретились У мельничной запруды. И я ей сразу Прямо все сказал! — Кому,—

Хотя проклинает проезжий Дороги моих побережий, Люблю я деревню Николу, Где кончил начальную школу!

Седьмые сутки дождь не умолкает. И некому его остановить. Все чаще мысль угрюмая мелькает,

Слухи были глупы и резки: Кто такой, мол, Есенин Серега, Сам суди: удавился с

…Как я подолгу слушал этот шум, Когда во мгле горел закатный пламень! Лицом к

Скачет ли свадьба в глуши потрясенного бора, Или, как ласка, в минуты ненастной погоды

В который раз меня приветил Уютный древний Липин Бор, Где только ветер, снежный ветер

Стоит жара. Летают мухи. Под знойным небом чахнет сад. У церкви сонные старухи Толкутся,

Тихая моя родина! Ивы, река, соловьи… Мать моя здесь похоронена В детские годы мои.

За Вологду, землю родную, Я снова стакан подниму! И снова тебя поцелую, И снова

У сгнившей лесной избушки, Меж белых стволов бродя, Люблю собирать волнушки На склоне осеннего

Пришла, прошлась по туалету Стара, болезненно-бледна. Нигде глазам отрады нету, Как будто здесь была

Я вспомнил угрюмые волны, Летящие мимо и прочь! Я вспомнил угрюмые молы, Я вспомнил

Улетели листья с тополей — Повторилась в мире неизбежность… Не жалей ты листья, не

В дверь из метели старик-водовоз Утром вошел, и Аленка сказала: — Мама, ты видишь,

В горнице моей светло. Это от ночной звезды. Матушка возьмет ведро, Молча принесет воды…

Стоит изба, дымя трубой, Живет в избе старик рябой, Живет за окнами с резьбой

Вьется в топке пламень белый, Белый-белый, будто снег, И стоит тяжелотелый Возле топки человек.

В минуты музыки печальной Я представляю желтый плес, И голос женщины прощальный, И шум

Доволен я буквально всем! На животе лежу и ем Бруснику, спелую бруснику! Пугаю ящериц

То желтый куст, То лодка кверху днищем, То колесо тележное В грязи… Меж лопухов

В твоих глазах Для пристального взгляда Какой-то есть Рассеянный ответ… Небрежно так Для летнего

Мне лошадь встретилась в кустах. И вздрогнул я. А было поздно. В любой воде

Когда в окно осенний ветер свищет И вносит в жизнь смятенье и тоску, —

Сколько сору прибило к березам Разыгравшейся полой водой! Трактора, волокуши с навозом, Жеребята с

Вьюги в скалах отзвучали. Воздух светом затопив, Солнце брызнуло лучами На ликующий залив! День

Ветер всхлипывал, словно дитя, За углом потемневшего дома. На широком дворе, шелестя, По земле

Внезапно небо прорвалось С холодным пламенем и громом! И ветер начал вкривь и вкось

Чуть живой. Не чирикает даже. Замерзает совсем воробей. Как заметит подводу с поклажей, Из-под

Вот ворона сидит на заборе. Все амбары давно на запоре. Все обозы прошли, все

Ах, как светло роятся огоньки! Как мы к земле спешили издалече! Береговые славные деньки!

Я люблю судьбу свою, Я бегу от помрачений! Суну морду в полынью И напьюсь,

Я тебя целовал сквозь слезы Только ты не видела слез, Потому, что сырой и

Я умру в крещенские морозы Я умру, когда трещат березы А весною ужас будет

Загородил мою дорогу Грузовика широкий зад. И я подумал: «Слава богу, Дела в селе

Светлеет грусть, когда цветут цветы, Когда брожу я многоцветным лугом Один или с хорошим

Он увидал меня и замер, Смешной и добрый, как божок. Я повалил его на

Ветер не ветер — Иду из дома! В хлеву знакомо Хрустит солома, И огонек

В этой деревне огни не погашены. Ты мне тоску не пророчь! Светлыми звездами нежно

Звезда полей, во мгле заледенелой Остановившись, смотрит в полынью. Уж на часах двенадцать прозвенело,