Михаил Дудин
В моей беспокойной и трудной судьбе Останешься ты навсегда. Меня поезда привозили к тебе,
Я знаю Данию по сказкам Андерсена. На бирже сказки сведены к нулю, И я
Жизнь в самом деле дружит с нами. Живи, душой не холодей И делай так,
Когда тебе я не помощник в горе, Когда слова сочувствий ни к чему,— Печальному,
Такое лишь в мае бывает: Кукует кукушка весь день, Хоть тысячу лет насчитает,— Загадывай,
А лжи недолго править миром. Пусть правда ложь бросает в дрожь. Пусть только временным
Был год сорок второй, Меня шатало От голода, От горя, От тоски. Но шла
По щебню пулковских расщелин Окоп взбирался на окоп. …Опять зениткою нацелен В ночное небо
Весь лагерь спит. Песок прохладой дышит. И ночь плывет, торжественно тиха. Она не замечает
Прекрасен мир противоречий, Он высек искру из кремня. Он дал мне мысль и чудо
Кинешма! Детство мое быстроногое, Здесь ты прошло по откосам крутым. Все оглядело и все
Венеция уходит. Не тревожь Венеции дождей и старых дожей, Смущавшей оборванцев и вельмож Осанкою
Ни прихотью, ни силой, ни тоскою, Ни сказкою тебя не удивишь. Над зимней, застывающей
Все, словно должное, приемля, Без передышки, в полчаса, Мы губим океан и земли И
Сквозь кактусы от подоконниц Молочной ночи льется свет. Идет бессонница бессонниц, И ей конца,
Нынче осень, как поздняя слава, Ненадежна и так хороша! Светит солнце весеннего сплава, За
Январский мороз разгорался лютей. Стекались бессчетные толпы людей. Всю ночь до рассвета, тревожно-остры, На
Лежала женщина. Лежала В снегу на взятой высоте. Торчала рукоять кинжала В ее округлом
Путь далек у нас с тобою, Веселей, солдат, гляди! Вьется знамя полковое, Командиры впереди.
Я синей песней изойду На том далеком перекрестке, Где ночь затеплила звезду На подрастающей
Мне вспоминать об этом горько, Но я не вспомнить не могу: Гнедая кобылица Зорька
Я слишком долго был счастливым И перестал душой ценить Когда-то бьющую приливом Любовь, сходящую
Окружены изменчивым пространством, Малейший в жизни отмечая крен, Мы лишь в себе с упорным
Стареют ясные слова От комнатного климата, А я люблю, когда трава Дождем весенним вымыта.
Я воевал, и, знать, недаром Война вошла в мои глаза. Закат мне кажется пожаром,
Он был на первом рубеже Той полковой разведки боем, Где нет возможности уже Для
Стихи, стихи, бойцы моей души. Моя победа и моя отрава. Забвенья и сомненья камыши…
Я жизнь свою в деревне встретил, Среди ее простых людей. Но больше всех на
Подснежник там еще, под настом, Но через наста хрусткий пласт Он знак условленный подаст
Сегодня честь по чести Положено стиху Хвалу воздать невесте И почесть жениху. Сегодня знают
Берегите землю. Берегите Жаворонка в голубом зените, Бабочку на листьях повилики, На тропинках солнечные
Мне все здесь дорого и свято, У черных Пулковских высот: Могила русского солдата, На
Молдавия! Еще поет Земфира, Одаривая голосом гостей, И восславляет северная лира Восторг и слезы
Что делать! Я — традиционен. Своей традиции в кругу Живу на старом рационе И
Мотив у песни чист и прост, Слова приходят сами: «Направо — мост, Налево —
Дебаркадер да базар, Яблоки моченые, Деревянный тротуар, Каблуки точеные. Все черемухи в дыму Над