От грозных бурь, от бедствий края,
От беспощадности веков
Тебя, лампадочка простая,
Сберег твой пепельный покров.
Стоишь, клад скромный и заветный,
Красноречиво предо мной, —
Ты странный, двадцатисотлетный
Свидетель бренности земной!
Светил в Помпее луч твой бледный
С уютной полки, в тихий час,
И над язычницею бедной
Сиял, быть может, он не раз,
Когда одна, с улыбкой нежной,
С слезой сердечной полноты,
Она души своей мятежной
Ласкала тайные мечты.
И в изменившейся вселенной,
В перерожденьи всех начал,
Один лишь в силе неизменной
Закон бессмертный устоял.
И можешь ты, остаток хлипкий
Былых времен, теперь опять
Сиять над тою же улыбкой
И те же слезы озарять.