Ревность пространства 9 марта

Среднее время чтения: 2 минут(ы)

Объятье — вот занятье и досуг.

В семь дней иссякла маленькая вечность.

Изгиб дороги — и разъятье рук.

Какая глушь вокруг, какая млечность.

Здесь поворот — но здесь не разглядеть

От Паршина к Тарусе поворота.

Стоит в глазах и простоит весь день

Все-белизны сплошная поволока.

Даль — в белых нетях, близь — не глубока,

Она — белка, а не зрачка виденье.

Что за Окою — тайна, и Ока —

Лишь знание о ней иль заблужденье.

Вплотную к зренью поднесен простор,

Нет, привнесен, нет втиснут вглубь, под веки,

И там стеснен, как непомерный сон,

Смелее яви преуспевший в цвете.

Вход в этот цвет лишь ощупи отверст.

Не рыщу я сокрытого порога.

Какого рода белое окрест,

Если оно белее, чем природа?

В открытье — грех заглядывать уму,

Пусть ум поможет продвигаться телу

И встречный стопор взору моему

Зовет, как все его зовут: метелью.

Сужает круг всё сущее кругом.

Белеют вместе цельность и подробность.

Во впадине под ангельским крылом

Вот так бело и так темно, должно быть.

Там упасают выпуклость чела

От разноцветья и непостоянства.

У грешного чела и ремесла

Нет сводника лютее, чем пространство.

Оно — влюбленный соглядатай мой.

Вот мучит белизною самодельной,

Но и прощает этой белизной

Вину моей отлучки семидневной.

Уж если ты себя творишь само,

Скажи: в чём смысл? в чём тайное веленье?

Таруса где? где Паршино-село?

Но, скрытное, молчит стихотворенье.

Рейтинг
( Пока оценок нет )