Александр Башлачев

Этот город скользит и меняет названья. Этот адрес давно кто-то тщательно стер. Этой улицы

Мы льем свое больное семя На лезвие того ножа, Которым нас срезает время, Когда

Целый день гулял по травам И спешу вам доложить: Человек имеет право Без обязанностей

Час прилива пробил. Разбежались и нырнули. Кто сумел — тот уплыл. Остальные утонули. А

Хочется пить, но в колодцах замерзла вода. Черные-черные дыры… Из них не напиться. Мы

Голоден стыд. Сыт азарт. Динамит да фитиль вам в зад! Сырые спички рядятся в

Как горят костры у Шексны — реки Как стоят шатры бойкой ярмарки Дуга цыганская

Я твердо уверен, что где-то в галактике дальней, На пыльных тропинках, вдали от космических

В отдаленном совхозе «Победа» Был потрепанный старенький «ЗИЛ», А при нем был Степан Грибоедов,

И труд нелеп, и бестолкова праздность, И с плеч долой все та же голова,

Имя Имен В первом вопле признаешь ли ты, повитуха? Имя Имен… Так чего ж

Мы высекаем искры сами Назло тотальному потопу. Из искры возгорится пламя И больно обожжет

Как ветра осенние подметали плаху Солнце шло сторонкою, да время — стороной И хотел

Когда мы вдвоем Я не помню, не помню, не помню о том, на каком

Добрым полем, синим лугом, все опушкою да кругом, все опушкою-межою мимо ям да по

Резво кипит черный кофе. Дремлет коньяк, рассыпав звездочки в штофе. В бокалах — кубики

Если б не теpпели — по сей день бы пели! А сидели тихо —

Черный дым по крыше стелется. Свистит под окнами. — В пятницу, да ближе к

Легче, чем пух, камень плиты. Брось на нее цветы. Твой плэйер гоняет отличный рок,

С восемнадцати лет Он играл что попало Для крашеных женщин и пьяных мужчин. Он

Поэты живут. И должны оставаться живыми. Пусть верит перу жизнь, как истина в черновике.

Уберите медные трубы! Натяните струны стальные! А не то сломаете зубы Об широты наши

Не позволяй душе лениться, Лупи чертовку сгоряча. Душа обязана трудиться На производстве кирпича. Ликует

Я сегодня устал. Стал сегодня послушным. Но не нужно похвал равнодушных и скучных И

Мы у ворот. Эй, отворяй, охрана! Ровно в двенадцать нам разрешают вход. Мокрый от

О, как ты эффектна при этих свечах! Смотреть на тебя смешно… Ты слушаешь песни

Хотел в Алма-Ату — приехал в Воркуту. Строгал себе лапту, а записали в хор.

Кто-то шепнул — или мне показалось? Кто-то сказал и забил в небо гвозди. Кто-то

Хочешь, я спою тебе песенкy Как мы вчетвеpом шли на лесенкy? Митенька с Сеpеженькой

Говорила о нем так, что даже чесался язык. Не артист знаменитый, конечно, но очень

Звенели бубенцы. И кони в жарком мыле Тачанку понесли навстречу целине. Тебя, мой бедный

Ой-е-е-ей! Бог с тобой! Ой-е-е-ей! Бог с тобой! Если я с собой не в

В рабочий полдень я проснулся стоя. Опять матрац попутал со стеной. Я в одиночку

Я не знаю имен. Кто друзья, кто враги, Я здесь свой или гость, или,

Смотрите — еловые лапы охотно грызут мои руки. Горячей смолой заливает рубаху свеча. Средь

Мой Бог, вы еще не одеты? Поймите: нам нужно спешить. За Вами прислали карету,

Эх, налей посошок, да зашей мой мешок- Hа стpоку — по стежку, а на

Все на мази. Все в кайф, в струю и в жилу. Эта дорога пряма,

Кpасной жаp-птицею, салютyя маyзеpом лающим Вpемя жгло стpаницы, едва касаясь их пеpом пылающим. Hо

Сегодняшний день ничего не меняет. Мы быстро лысеем. Медленно пьем. Сегодня на улице жутко

Привольны исполинские масштабы нашей области — У нас — четыре Франции, семь Бельгий и

Когда пою, когда дышу, любви меняю кольца, Я на груди своей ношу три звонких

Хорошо, коли так. Коли все неспроста, Коли ветру все дуть, а деревьям — качаться.

Ой-ей-ей, спроси меня, ясная звезда, Не скучно ли долбить толоконные лбы? Я мету сор

Сядем рядом, ляжем ближе, Да прижмемся белыми заплатами к дырявому мешку Строгим ладом —

Тепло, беспокойно и сыро, Весна постучалась ко мне. На улице тают пломбиры, И шапки

Когда злая стужа снедужила душу И люта метель отметелила тело, Когда опустела казна, И

Толоконные лбы! Кто из нас смог разобраться Где храм, а где хлам? В этом

Часы остановились в час. Как скучно нам лежать в постели. Как жаль, что наше

Ты поутру взглянул в своё окно, И небо было ласковым и ясным, Тебе казалось

В чистом поле — дожди косые. Эй, нищета — за душой ни копья! Я