Золотая осень! Как нитка, по склону вьется извилистая тропа…
В сгустившейся мгле стволы оголенных деревьев так массивны и тяжелы…
Вот и померкло сиянье луны на дороге под уступом горным…
Заглядевшись на солнце, незаметно забрел я в сад — а там пионы в цвету!
В солнечных бликах искрится вода канала — рыбаки на рассвете…
Вот и ты познаешь печаль, что извечно сокрыта в осени уходящей…
Заголовки газетные проглядываю бездумно — стариковские весны…
«Темнеет уже!» — где-то рядом голос ребенка. Кончается осень.
В узеньком переулке примостились с обеих сторон лавки торговцев рассадой…
Вот огни светляков, застигнутых ливнем вечерним, растворились во мгле…
Закрываю глаза — и вижу те вешние ночи, вижу юность мою…
То утонут в цветах, то блеснут меж стволов сосновых светлые нити дождя…
Вечерние тени даже на травах речных стали заметней…
Вот так и застынь, как стала сейчас — под сенью сливы в алом цвету!
Замедли шаги перед звонким ручьем на лугу, что вешние воды мчит!
Того и гляди кур дворовых живьем засушит осенний вихрь…
Веет печалью от старинных ступеней храма — вокруг шиповник в цвету…
Вот таким сохраню этот тронутый увяданьем цветок сурепки…
Зимнее солнце освещает дальние горы. Луг увядший…
Торговец рассадой, разложив в переулке товар, зазывает на голоса…
Верно, нам не прожить без тревоги, без вечной печали по весне уходящей…
Возле хижины хлев покосился под тяжестью снега — мычит корова…
Золотая осень! Смотрит вдаль из-под руки юная островитянка…
Так я и шел мимо чайных кустов цветущих по тропинке в горах…
Верно, угольщики дробят на горе головешки — отдается эхо…
Все в лиловых цветах, поле редькой засажено густо — храм Дайтокудзи…
Ты со мной говоришь, а сама все ближе подходишь к сливе в алом цвету…
Вешние воды заглянули в гости к девчушке, что живет в низовьях реки…
Все жду, что кукушка под луною сейчас запоет, — родные края…
У подножья Асама в уезде Северный Саку зреет ячмень на полях…
Ветер осенний. Интересно, что за дымок над чащей вьется?
Всего лишь на миг мелькнула поздняя птица, туманную мглу пронзив…
Учителя голос, усталый и приглушенный, — вечерняя школа…
Ветер весенний! Друга за плечи обняв, стою на холме…
Вскоре затихнут топоры дровосеков в горах — время зимних дождей…
Волн осенних разбег не увидит — но пусть хоть услышит мой слепой собеседник!..
Ветвь дикой розы в руках у меня согнулась и сломалась под ветром…
Всюду, всюду звучит над землей этот мерный рокот — долгий «сливовый дождь»…
В дождливые дни вдвойне одиноко, тоскливо. Кончается осень…
Вкруг деревни сошлись, по склонам гор прилепившись, яблони в вешнем цвету…
Выхожу из корчмы — а мне вдогонку несется тихая песня…
В горном селенье цветы для Праздника кукол — сережки ивы…
Влажно чернеют тени на рыхлой земле в вешнюю пору…
Выхожу из ворот — бьет в лицо, ступить не давая, осенний вихрь…
В грустных раздумьях я глаз не сомкнул, утешаясь: «Верно, так ночь холодна…»
Вослед облакам, плывущим по небосклону, ухожу и я…
Выставив грудку, голубь выпорхнул из-под ног. Палые листья на склоне…
В лунную ночь загорелась на небосклоне среди прочих моя звезда…
Вот и еще одна оголяется ветка клена… Тишина повсюду.
Взбаламутив ручей, крестьянки моют усердно позднюю редьку…
В небесную высь, под тяжестью снега склоняясь, упрямо рвутся деревья…