Царство всеобщей любви

Еще вкруг солнцев не вращались

В превыспренних странах миры,

Еще в хаосе сокрывались

Сии висящие шары,

Как ты, любовь, закон прияла

И их начатки оживляла.

Как дух разлившись в их ростках,

Могущество твоей державы

От древности свои уставы

Хранит доселе в сих мирах.

Из бездны вышедши ужасной,

Собор небесных сих светил

Был смесью вновь бы несогласной,

Когда бы ты лишилась сил;

Ты, зыбля стрелы воспаленны,

В пределы мещешь отдаленны.

Огонь столь много их кует,

Что ты творенье всё пронзаешь,

Когда всемощно пролетаешь

Великий свет и малый свет.

Миры горящи соблюдают

Закон твой в горней высоте;

Вертясь вкруг солнцев, побуждают

Чудиться стройной красоте.

Не ты ль их водишь хороводом?

Не ты ль их правишь мирным ходом?

Коль в седьмитростную свирель

Спокойный тамо Пан играет,

То не тебя ль изображает,

С согласьем выражая трель?

Не ты ль в природе сопрягаешь

И мужеский и женский пол?

Не ты ли, тайный, созидаешь

В вещах двуродных свой престол?

Где вьются виноградны лозы,

Где две друг к дружке жмутся розы,

Где птички вьют гнездо весной,

Где отрок матерь обнимает,—

Не твой ли пламень обитает

В красе их связи таковой?

Любовь! — ты царствуешь повсюду

И строишь дивны красоты;

Ты дышишь в бытиях — внутрь-уду;

Ты симпатической четы

Внезапно руки соплетаешь;

Ты в их усмешках обитаешь;

Ты блещешь в взорах чад своих;

Ты в них глубоко воздыхаешь;

Ты в нежных звуках вылетаешь

Из дышащих свирелей их.

Коль сладко зреть тебя душою

Сияющих душ в тишине!

Совокупленные тобою,

Едину точку зрят оне;

Их каждый в жизни шаг измерен,

Как звездный путь, — тих, строен, верен.

Единогласный их собор

Невинность падшу восставляет;

О ней их сердце воздыхает,

О ней слезится нежный взор.

Но древний змий, покрытый мраком,

Когда из бездны той ползет,

Где он, лежа с угрюмым зраком,

В груди клуб зол ужасных вьет,

И в чреве Тартар возгнещает,

Да в жупелах его рыгает, —

Тогда идет он с злобой в мир;

Он рвет друзей, супругов узы;

Он рушит всех вещей союзы,

Он свет отъемлет, тьмит эфир.

Туманы, бури, громы, волны —

Тифоны суть, что в мир он шлет;

Мы также туч и громов полны;

И сих Тифонов он мятет.

Он в нас и в видиму природу

Пускает грозну непогоду.

Издревле на лице небес

Зев адский ненавистью дышит;

Он, вихрь пустив, весь мир колышет

И в нас творит стихий превес.

Кто ж? — кто опять тогда устроит

Мятущесь в бурях естество?

Кто вновь мир малый успокоит?

Конечно — мирно божество.

Любовь! — везде ты управляешь;

Когда усмешку изъявляешь,

Ты мрачны тучи отженешь,

Ты воспаришь над облаками

Иль в поле купно с пастухами

Воспляшешь, в хоровод пойдешь.

Но что в тебе велико, дивно?

Таинственная цепь твоя

Влечется в силе непрерывно,

Как к морю некая струя,

От мошек — малых тел пернатых —

До горних сил — шестокрылатых —

Поникну ль в дол, — там зрю твой мир;

Воззрю ли на среду вселенной, —

Мир малый? — в нем твой огнь священный;

Взойду ль на твердь, — там твой эфир,

О дщерь, — от влаги первобытной

Рожденна прежде всех планет,

Дающа жизнь природе скрытной,

Когда в пути своем течет,

И строюща в груди возжженной

Рубиновый престол бесценный!

Когда ты в полной чистоте,

Тогда, любовь, вовек пребуди

Живым бальзамом нежной груди!

Твой трон меж ангел и — в чете.