Мирра Лохвицкая

На покатые плечи упала волна Золотисто каштановых кос… Тихо зыблется грудь, и играет луна

Я хочу умереть молодой, Не любя, не грустя ни о ком; Золотой закатиться звездой,

В святилище богов пробравшийся как тать Пытливый юноша осмелился поднять Таинственный покров карающей богини.

Я не знаю, зачем упрекают меня, Что в созданьях моих слишком много огня, Что

Да, верю я, она прекрасна, Но и с небесной красотой Она пыталась бы напрасно

Ясной ночью в полнолунье – Черной кошкой иль совой Каждой велено колдунье Поспешить на

О свет прощальный, о свет прекрасный, Зажженный в высях пустыни снежной, Ты греешь душу

Земная жизнь моя — звенящий, Невнятный шорох камыша. Им убаюкан лебедь спящий, Моя тревожная

Зачем твой взгляд, и бархатный, и жгучий, Мою волнует кровь — И будит в

Люблю я блеклые цветы Фиалок поздних и сирени, Полунамеки, полутени Повитой дымкой красоты. Душа

Вчера, гуляя у ручья, Я думала: вся жизнь моя — Лишь шалости да шутки.

Хотела б я свои мечты, Желанья тайные и грезы В живые обратить цветы,- Но…

Твои уста — два лепестка граната, Но в них пчела услады не найдет. Я

Мы вместе наконец!.. Мы счастливы, как боги!.. Нам хорошо вдвоем! И если нас гроза

Ты не думай уйти от меня никуда!.. Нас связали страданья и счастья года; Иль

Знойным солнцем палимы, Вдаль идут пилигримы Поклониться гробнице священной. От одежд запыленныx, От очей

Когда в тебе клеймят и женщину, и мать — За миг, один лишь миг,

Утренним солнцем давно Чуткий мой сон озарен. Дрогнули вежды. В окно Розовый стукнул пион.

Бойтесь, бойтесь в час полуденный выйти на дорогу, В этот час уходят ангелы поклоняться

Опять одна, одна с моей тоской По комнатам брожу я одиноким, И черным шлейфом

В долине лилии цветут безгрешной красотой Блестит червонною пыльцой их пестик золотой. Чуть гнется

Пустыня… песок раскаленный и зной… Шатер полосатый разбит надо мной… Сижу я у входа,

В моем незнаньи — так много веры В расцвет весенних грядущих дней, Мои надежды,

В душу закралося чувство неясное, Будто во сне я живу. Что-то чудесное, что-то прекрасное

В скорби моей никого не виню. В скорби — стремлюсь к незакатному дню. К

Пустой случайный разговор, А в сердце смутная тревога — Так заглянул глубоко взор, Так

Дневной кошмар неистощимой скуки, Что каждый день съедает жизнь мою, Что давит ум и

Где сочная трава была как будто смята, Нашла я ленты розовой клочок. И в

Власти грез отдана, Затуманена снами, Жизнь скользит, как волна, За другими волнами. Дальний путь

Тишина. Безмолвен вечер длинный, Но живит камин своим теплом. За стеною вальс поет старинный,

Вы снова вернулись — весенние грезы Летучие светлые сны! И просятся к солнцу душистые

1 Реют голуби лесные, тихо крыльями звеня, Гулко по лесу несется топот белого коня.

Я хочу быть любимой тобой Не для знойного сладкого сна, Но — чтоб связаны

В любви, как в ревности, не ведая предела,— Ты прав,— безжалостной бываю я порой,

— Есть ли счастье на свете сильней любви? Каждый вечер ждала я желанного, Каждый

Что за ночь!.. как чудесно она хороша! Тихо веет эфир с высоты. Ароматом лугов

Душе очарованной снятся лазурные дали… Нет сил отогнать неотступную грусти истому… И рвется душа,

Синевато-черные ресницы, Бросив тень на бледные черты, Знойных грез рождают вереницы, И роятся страстные

Если б счастье мое было вольным орлом, Если б гордо он в небе парил

Если прихоти случайной И мечтам преграды нет — Розой бледной, розой чайной Воплоти меня,

Есть что-то грустное и в розовом рассвете, И в звуках смеха, тонущих вдали. И

На пестром ковре ароматных цветов, При трепетном свете луны, Уснул он под лепет немолчный

Пальмы листьями перистыми Чуть колеблют в вышине; Этот вечер снами чистыми Опьяняет душу мне.

Избрав свой путь, я шествую спокойно. Ты хочешь слез моих? Мой стих звучит уверенно

Лионель, певец луны, Видит призрачные сны, Зыбь болотного огня, Трепет листьев и — меня.

Месяц серебряный смотрится в волны морские, Отблеск сиянья ложится на них полосою, Светлый далеко

1 Вы исчезните, думы тревожные, прочь! Бронзу темную кос, белый мрамор чела Крупным жемчугом

Мой светлый замок так велик, Так недоступен и высок, Что скоро листья повилик Ковром

Моя душа, как лотос чистый В томленьи водной тишины, Вскрывает венчик серебристый При кротком

Ни речи живые, ни огненный взгляд В ней душу его не пленяли, Но косы,

Не убивайте голубей! Их оперенье белоснежно; Их воркование так нежно Звучит во мгле земных